Привидение на вилле мосье Марба

Сименон Жорж

И мосье Марб взглядом дал понять доктору, что сыну ничего не известно.

– Вы тоже служили в колониях?-подозрительно осведомился Клод.

Боясь, как бы доктор Доллан не сказал чего-нибудь лишнего, мосье Марб ответил за него.

– Нет. Я познакомился с доктором в Сансере. Когда я узнал, что он приехал на несколько дней в наши края...

– Послушайте, доктор!

А он невоспитан, этот юный Клод!

– Не знаю, давно ли вы знакомы с отцом, но могу вас уверить, он чистый маньяк...

– Клод!
– перебил мосье Марб, которому

явно было не по себе.

– А что? Не вижу причин что-то скрывать. То, о чем я тебя прошу, вполне естественно, все могут это знать, тем более старый приятель, как ты говоришь...

– Мой сын, мосье Доллан...

– Дай я скажу. И признайся, я не так уж часто тебе надоедаю. Если на то пошло, я зарабатываю себе на хлеб, и это в достаточной мере похвально...

– Клод!

– Вы, конечно, меня поняли, доктор. Я прочно стою на своих ногах... Разве что время от времени, когда уж очень прижмет, прошу у отца тысчонку-другую. Все молодые люди в моем возрасте так делают, да и почему он один должен пользоваться своим богатством... Сегодня я пришел к нему...

– Если тебе нужна тысяча франков...

– Ты же знаешь, что нет, папа... Так вот, доктор, рассудите нас... Если вы успели осмотреть дом, то видели, что он смахивает не то на барахолку, не то на музей. Тут есть все, что хотите,-и хлам, и неплохие вещицы. Отец такой человек, что не выбросит ничего, даже изношенный костюм; где-то у него хранится коробка со старыми пуговицами...

– Ты преувеличиваешь!

– Допустим. Тем не менее на чердаке наверху свалены все мои старые игрушки. В детстве меня баловали... Отец их сберег. Они, понятно, ничего не стоят... Так вот, сегодня... У меня есть друг, у него сынишка... Я обещал ему для мальчонки свои старые игрушки и пришел к отцу попросить...

Мосье Марб грустно улыбнулся.

– Вы поняли, доктор? Он находит вполне естественным забрать вещи, дорогие мне, как память о его детстве и о бедной моей жене...

– Да что ты слезу пускаешь!-накинулся на него молодой человек.- Так не дашь?

– Бери что хочешь...-покорно вздохнул старик.

– Я взял колымагу у приятеля... Я управлюсь в два счета.

И без малейшего угрызения совести Клод бросился в дом, слышно было, как он взбегал по лестнице.

– Он хороший мальчик!
– снова вздохнул отец.- Хоть и сумасброд. Последнюю рубашку готов отдать. Обещал другу, и вот...

– Может, нам пойти взглянуть?

– На что?

– На игрушки, которые он собирается увезти.

– Если вам угодно.

Минуту спустя они уже были на большем из двух чердаков и застали там Клода роющимся в пыльном хламе. Мосье Марб и вправду был щедрым отцом. Вперемежку с туземными редкостями, вывезенными из колоний (тут оказалось даже чучело огромного крокодила!), стояли три деревянные лошадки, трехколесный велосипед, валялись оловянные солдатики.

– Ты все забираешь?
– спросил отец, глядя в сторону.

Маленький доктор внутренне насторожился. Странное дело, он ощутил, что молодой человек

на миг заколебался. Клод пытался заглянуть в глаза отца. Что происходит между этими двумя людьми? И почему старик еще упорнее глядит в угол?

– Да, все!

– Как хочешь...

Клод шаг за шагом обходил чердак. Он подбирал всякую мелочь: картонного паяца стоимостью в несколько су, целлулоидную флейту, продырявленный барабан, игрушечный пистолет.

И все же был недоволен. Он перешагивал через ящики, мешки, туземные щиты, груды стрел. Он что-то искал и все хмурился. Время от времени Клод бросал на отца подозрительный взгляд.

– Тебе все еще мало?
– пытался шутить мосье Марб.- По-твоему, этих игрушек не хватит, чтобы позабавить сынишку твоего так называемого друга?

– Я искал...

Клод запнулся. Маленький доктор почувствовал, что сейчас будет сказано главное.

– Что ты искал?

– Трубу... Да ты вряд ли ее помнишь. Деревянная труба в синюю и красную полоску и с красным шелковым помпоном.

– Не помню.

– Странно!

– Почему?

– Мне казалось, что я ее видел.

– Ты считаешь, что сын твоего приятеля не может обойтись без...

– Да не в том дело. Я помню эту трубу, потому что это была моя любимая игрушка.

Очень хотелось бы ее найти.

– Ищи!

Обращенный к доктору взгляд мосье Марба, казалось, говорил:

"Вот вам дети! Ты все им отдал! А в один прекрасный день они приходят и требуют, чуть ли не угрожают! Уносят дорогие как память вещи, чтобы отдать первому встречному. Им нет дела, что у отца сердце кровью обливается..."

И это действительно могло бы растрогать, если бы Доллан не почувствовал за этим какой-то внутренней фальши. Будто вслух говорилось одно, а подразумевалось совсем другое. Да, несомненно, под видимостью комедии или даже фарса тут разыгрывается настоящая драма, но драма, к которой у него нет ключа.

– Нашел?

– Нет!

И молодой человек злобно уставился на отца.

– Может, ты хочешь обыскать весь дом? Клод ничего не ответил. Но по нему видно было, что он готов ради какой-то грошовой деревянной трубы перевернуть вверх дном коллекцию, которую бывший чиновник в колониях кропотливо собирал всю свою жизнь.

Чуть ли не комическую нотку внесла в этот спектакль Элоиза. Когда она, отдуваясь после крутой лестницы, появилась на чердаке, Маленький доктор сразу же понял по ее глазам, что она как следует угостилась.

– Что вы тут делаете?
– удивилась она.

– Да вот Клод забирает свои старые игрушки, чтобы отдать приятелю!

– И прекрасно!

– Все до единой.

– Пусть хоть все уносит из дому. По крайней мере можно будет прибраться... Что ты ищешь, Клод?

– Деревянную трубу...

– В красную и синюю полоску, с большим помпоном?

– Да.

– Так она в гардеробе у отца. Я ее на днях видела. Да еще удивилась, зачем это он прячет среди одежды и белья грошовую игрушку.