Привилегия женщин (сборник)
Шрифт:
— Вазген.
Я краем глаза наблюдала за тем, как Арик пожимает всем руки, а потом переводит взгляд на меня:
— Это твоя супруга, Ашот?
Костя-Ашот широко улыбнулся, подошел ко мне и взял чашку из моих рук:
— Да, знакомься, Лиза, это Вазген.
— Очень приятно, — пробормотала я, пытаясь уложить в голове все эти новые имена. Ужас мой только усиливался, казалось, что я вот-вот упаду в обморок, но нужно было держаться, потому что сейчас все начнется.
— Ну что, может, начнем? — предложил кто-то, и Костя кивнул:
— Да, пожалуй. Какие ставки?
Они начали обсуждать денежные суммы,
— Пусть здесь постоит, да?
— Да, конечно, — как можно равнодушнее откликнулась я, села на высокий табурет и, закинув ногу на ногу, взяла журнал, лежавший на барной стойке. Погружаться в чтение, однако, не стала, боясь пропустить момент, а потому просто листала страницы, разглядывая картинки. За столом шел оживленный разговор, Костя тасовал колоду, и это зрелище завораживало не только меня, но и всех присутствующих. Красивые Костины руки с длинными изящными пальцами легко вертели колоду, неуловимым движением деля ее напополам, раскидывая веером или перебрасывая из руки в руку длинной дорожкой. У меня это до сих пор, несмотря ни на что, вызывало неподдельное восхищение. Вдруг мое внимание привлек Артур, начавший расстегивать воротник рубашки. Лицо его пошло пятнами, руки стали суетливыми и чуть подрагивали.
— Что-то не так? — спросил один из игроков, заметив выражение лица Арика.
— Н-нет… все в порядке… — пробормотал Арик, откинувшись на спинку стула. Костя невозмутимо тасовал колоду, словно не замечая того, что происходит с Артуром. Игроки же разволновались, один встал и открыл окно:
— Чем тут пахнет?
— Ничем вроде, — отозвался другой. — Может, просто душно?
Артур же на глазах делался все более красным, рубашку расстегнул уже до брючного ремня, вынул из кармана платок и вытирал лоб. Костя наконец заметил это:
— Тебе плохо, что ли?
— С…сердце… — прохрипел Арик.
Игроки как по команде принялись давать советы, попытались даже перенести Артура на диван, и в тот момент, когда они подняли его, Костя выразительно глянул в мою сторону и чуть шевельнул губами, мгновенно приняв прежнее положение. Я поняла — пора действовать. Быстро накрыв шкатулку журналом, я сунула руку в приоткрытую дверку барной стойки и вынула точно такую же, но с «куклой», смахнула первую на колени, а вторую поставила на ее место. Сунуть же шкатулку с деньгами в ведро и туда же — пакет с креветочной шелухой оказалось еще проще. Выпрямившись, я предложила громко:
— Может быть, «Скорую»?
— Н-нет… — хрипел Арик. — У меня лекарство… в машине…
— Я принесу, — предложил Костя, но Арик помотал головой:
— Ты… не найдешь…
— Может, ты его до машины проводишь? — предложил кто-то из гостей, которых я так и не различала от волнения.
— Да, пожалуй. Он тут недалеко живет, я довезу и вернусь, — Костя помог Арику встать и вывел его из квартиры.
Я осталась одна с тремя чужими мужиками. Они живо обсуждали случившееся, выражали сочувствие Артуру, а потом один посмотрел в мою сторону:
— А все-таки пахнет чем-то.
Я повела носом, встала с табуретки и прошлась по комнате, делая вид, что ищу источник запаха. Кожей я ощущала взгляды, сопровождавшие мои передвижения, и от этого становилось еще страшнее — а что, если вдруг,
— Черт! Мы вчера креветки ели, может, они? — Я вернулась к барной стойке и открыла дверку, за которой стояло мусорное ведро. — Ну, точно!
— Они-они, — подтвердили мою «догадку» игроки, и я виновато улыбнулась:
— Я выброшу мусор, хорошо? А то вдруг еще кому-то плохо станет.
— Да, конечно, а мы чайку еще пока, — и старший из мужчин потянулся к чайнику, приглашая остальных присоединиться.
Я же, аккуратно взяв черный мусорный пакет, вышла на площадку и на цыпочках стала спускаться по лестнице пешком — вызывать лифт, понятное дело, было нельзя. Мне стоило огромных трудов не побежать, цокая каблуками, я заставляла себя идти медленно, но на втором этаже самообладание меня покинуло. Стянув с головы парик, я сунула его в пакет и побежала, понеслась к подъездной двери, перескакивая через две ступеньки. Одновременно нажав на кнопку домофона и ударив бедром в дверь, я вылетела во двор и понеслась за угол. Мне даже в голову не пришло, что мы не договорились с Костей, где именно они будут ждать меня. Я вылетела из двора на оживленную улицу и побежала по тротуару, сжимая в руках мусорный пакет. Представляю, как нелепо я выглядела при этом — в красном платье, обтягивающем меня как кожа, в блестящем болеро и с волосами, сколотыми на макушке в небрежную шишку. Шпильки вываливались, волосы выбивались из пучка… Сигнал машины сзади заставил меня ускориться, но «Волга» догнала меня, и из нее наперерез выскочил Костя:
— Мария! Стой, куда ты?
Я запнулась и едва не упала, и только его сильная рука, поймавшая меня за болеро так, что оно затрещало, предотвратила падение на асфальт:
— Испугалась? Иди ко мне, — он притянул меня к себе и крепко обнял, поглаживая по плечам. — Ну-ну, все, уже все.
Мне же совершенно не казалось, что «уже все», напротив — вот сейчас-то все и начнется. С водительского места заорал Арик, привлекая наше внимание:
— Хотите подождать, пока они сообразят, что их кинули, и побегут нас искать?
Костя увлек меня за собой в машину, и мы поехали в отель. Мусорный пакет так и остался у меня в руках, и муж даже не обратил на это внимания. Странное дело — Костя, для которого деньги были превыше всего, сейчас забыл о том, что вот они, в шкатулке, прикрытые всяким мусором. Он тормошил меня, целовал, прижимал к себе и все время бормотал что-то по-армянски. Со стороны, наверное, он выглядел любящим и заботливым. Но разве мужья заставляют своих жен, которыми дорожат, проделывать подобные трюки? Разве могут оставить в квартире с незнакомыми людьми и подвергнуть реальной опасности? Ради денег!
Я не отталкивала его, но понимала, что этот случай — еще одна зарубка на память, и за это он тоже будет рассчитываться со мной. Этого я ему не прощу тоже.
Неприятности начались поздно вечером, когда по местному каналу в «новостях» показали фоторобот мошенницы, поразительно похожий на меня, только что с кудрявыми волосами. «Ну, вот и все», — с нежной жалостью к себе подумала я и зло посмотрела на лежащего в постели Костю. Он же и бровью не повел:
— Ну и что? Мало таких баб?
— Ты что — серьезно?!