Прививка добра

Семироль Олег

В наполненной шорохами тишине тонко прозвенел комар. Взмах руки и ощущение неприятной вязкой массы между пальцами.

– -Лишил жизни бедную комариху, - хихикнула Анни.

– -Я защитил любимую женщину, - усмехнулся Питер, щекотнув языком ее ухо.

Ледяная волна понимания внезапно обрушилась на него. Вскочив с дивана, Питер бросился к столу. Как был, нагой. Включил свет. Жестом остановил всполошившуюся Анни. Каждый месяц он пытался, пытался стать самим собой. Пытался и не мог. А сейчас...

Выцветшая фотография под стеклом на столе: восемь парней в десантных комбезах на фоне огромного, чем-то смахивающего на хищную рыбу, корабля. За эту фотку их ротный едва не переломал им шеи - плохая примета сниматься на фоне бортов.

"Ты был прав, ротный", - мысленно признал Питер.

Он смотрел на лица парней, которых уже не было в этом мире. Он вспоминал.

Перед глазами вновь плыла пыльная, запорошенная красной пылью, дорога. А на обочине четыре головы. Отрезанные головы инженеров. Замученная Джул закутанная в блестящий саван фольги. Сожженная "мирными" броня... Ухмыляющиеся лица тех, кто медленно режет горло связанному, извивающемуся на земле пареньку в камуфляже - кадры с кассеты захваченной в бою.

Лицо над стволом пулемета, хвостик жестких волос... Вопль:

– -Ананасы!!!

Лицо, как у тех... С кассеты "Ананасвидео". Вожделеющий чужой крови хищный оскал.

Питер жмет на спуск автомата, короткая

очередь - голова "ананаса" разлетается брызгами крови и осколками черепа. Рядом хлопает подствольник Расмуса. Бой.

Какое-то мгновение Питер стоит, ожидая волны боли. Но боль не приходит. Вернее с ним только та боль, что всегда была с ним. Ведь он не убийца, он просто исполнял свой долг.

Вновь перед глазами грязные дороги. Колонна бронемашин, пестрые тряпки вдавленные в месиво грязи. Все знают, что это за "тряпки". На войне всегда бывают невинные жертвы... Догорающие хижины. Он сам отдающий приказы... Война.

– -Питер, что с тобой?!
– Анни бросилась к нему, заглядывая в глаза.

И отшатнулась.

Питер зажмурился, словно наяву увидев тяжелый армейский пистолет все еще хранимый им под грудой рубашек и трусов. Трофейный пистолет. Вот он вынимает магазин, осматривает его, вщелкивает обратно. Передергивает сыто щелкнувший затвор. Подходит к широкой кровати. Садится, поднимает пистолет и пускает себе пулю в висок. Питер открывает глаза, и улыбается испуганной женщине.

Боль не пришла. Он тоже не человек. Пока еще не человек. Но он станет им. Обязательно станет.

– -Все будет хорошо, Анни!
– сейчас он верит себе.

И женщина вновь оказавшаяся в его объятиях тоже верит в него.

От мягких волос дурманно пахнет травой: жесткой травой сельвы, сминаемой тяжелыми джамп-бутсами...

5 апреля 2004 г.