Прививка от бешенства

Андреева Валентина Алексеевна

– Хрюшанова Марина Ромуальдовна, 1978 года рождения, уроженка города Москвы, зарегистрирована по адресу… Ну, это я вам не скажу. Разыскивается органами внутренних дел города Москвы по подозрению в совершении преступления, предусмотренного статьей 105 пункт «К» Уголовного кодекса Российской Федерации – убийство гражданки Хованской Ренаты Юрьевны с целью скрыть другое преступление – убийство ее мужа Хованского Руслана Сергеевича.

Андрей сложил руки на коленях в замок и уставился на палас. Два артиста на сцене хватались от хохота за животы. Реакцию зала камеры не показывали. А зачем? Артистам и без зрителей весело.

– Фига себе! –

продолжая бессмысленно пялиться на телеэкран, прогудела Наташка.

Я отчаянно вцепилась в подлокотники кресла. Очень боялась услышать продолжение.

– Ты что, занялся этим делом вплотную?

– Косвенно. Заинтересовала расшифровка обрывков слов Анны Павловны. Соседке Цветковой больше не звоните. Она не сможет поливать цветы в ее квартире. Два часа назад в бессознательном состоянии доставлена в реанимационное отделение… Куда, вам тоже знать не обязательно. Угробите бедняжку окончательно.

Вот оно!

– А где ее сын? Ну что ты молчишь?

Я изо всех сил треснула себя кулаком по коленке. Надеялась смягчить страшное известие.

– С мальчиком все в порядке, его увезла к себе сестра Татьяны Афанасьевны.

Я с облегчением перевела дух.

– Ты был у Татьяны дома… И именно ты обнаружил ее…

– Именно я обнаружил ее, но не дома, а в квартире Цветковой. Сын по телефону сказал, что мама не разрешает ему отвечать на звонки, а сама пошла поливать цветы. Хорошо, что я звонил от подъезда, успел вызвать «скорую», потом сопровождал женщину до больницы.

– Все как по писаному… – пробормотала Наташка. – Дверь квартиры Анны была открыта, Татьяна наверняка находилась в коме.

– Ты что, ясновидящая?

Глаза частного детектива подозрительно сузились, Наташка выдала витиеватый жест, означающий «думай, как тебе хочется».

Женщина действительно была без сознания.

– Она выпала на тебя из шкафа… – нервно хмыкнула Наташка.

– Почему выпала и почему из шкафа? Лежала почти у входной двери. Ее пытались убить, но не успели.

Глаза Натальи налились слезами.

– Ир, твоя история мне больше нравится. В ней никто никого не собирался убивать, а нас – тем более. Пожалуйста, поделись с Андреем своим положительным опытом.

Я поделилась. Умолчав только о проявленной нами инициативе в поисках виновного. Даже визит к Мариэтте мотивировала исключительно заботой о здоровье женщины.

Детективу мой короткий и не очень правдивый рассказ понравился. Догадываюсь почему… Во-первых, я в нем выглядела полной идиоткой, Наташка – ненамного умнее. Что ж, не в моих правилах выставлять друзей в худшем свете. Во-вторых, наш поступок казался довольно безобидным – бегали поливать цветы. В-третьих, никто нас не видел, а если и видел, то в скромных намордниках добровольных борцов с тараканами и муравьями не узнал бы.

Андрей заметно повеселел. Так в хорошем настроении и уснул на раскладушке у двери. Как ни уговаривали его занять комнату Алены – не уговорили. Наташка с Денькой поделили диван в большой комнате, но, очевидно, недостаточно честно. Собака, пережив вялое кошачье сопротивление – Деньку эта банда давно почитала почти за свою, – пришлепала ко мне в спальню. Среди ночи меня разбудило ее настороженное ворчание. Я списала это на разборки с кошкой и пару раз тихо шикнула, разгоняя участников свары. Денька спрыгнула с кровати и тихонько заскулила у двери. Не открывая глаз, я встала и, двигаясь как сомнамбула, отправилась выпускать собаченцию: стоит только открыть глаза,

сосредоточиться или, тем паче, включить свет, можно распрощаться со сном. Приоткрыв дверь, я зевнула, да так и осталась с открытым ртом.

– Тише… – прошептал чей-то голос. – К нам, кажется, гости. Своих ребят я предупредил. Должны подъехать. Главное – вычислить соучастников. Этот взломщик нас к ним и приведет.

– А-а-а… А ты кто? – еще не совсем проснувшись, спросила я, забыв при этом, что с открытым ртом это сделать сложно. Получилось что-то странное.

Невольно открыв глаза, увидела Андрея.

– Мы кого-то пригласили? – успокаивая Деньку легким поглаживанием, спросила я.

В ответ он тихо прошипел пожелание сунуть кляп в пасть собаке, а заодно и себе, любопытной, после чего бесшумно вернулся к входной двери. Надо же! Я бы в полной темноте холла так не смогла. Обязательно долбанулась бы об стенку. Но, оттаскивая Деньку к Наташке, только слегка задела раскладушку. Не дав подруге спросонья как следует испугаться, передала пожелание Андрея и оставила их. На цыпочках вернулась в холл.

Из незашторенного кухонного окна в коридор проникал призрачный и равнодушный свет уличных фонарей. Тишина не была идеальной – время от времени с улицы доносился шум проезжающих машин, где-то внизу работал движок автомобиля, включился холодильник, по трубам водных артерий дома полилась вода. И в эти вполне мирные звуки бытия весьма настойчиво и противно вклинивался посторонний звук опасности: кто-то старательно высверливал дверной глазок нашей сверхнадежной металлической двери.

Кляп мне, понятное дело, вообще не нужен. Аналог его запрограммирован в моей голове не иначе как с рождения. Я намертво вцепилась в Андрея и привычно парализовалась. Его попытки оторвать меня от себя успехов не имели. И тогда он осторожно стал теснить меня в сторону кухни. По пути ему пришла в голову умная мысль зашвырнуть меня в туалет. Он даже притормозил, но раздумал. Побоялся, что сверну унитаз набок и тем самым наделаю шума.

– Ирочка, красавица моя задубевшая, ты меня слышишь? – прошептал он мне на ухо, прижав к холодильнику.

«Если и красавица, то не твоя», – мелькнула мысль, но вслух детективу я не возразила.

– Мы сейчас все тут сдохнем, понимаешь?

Подумав, решила, что понимаю. Чего ж тут не понять.

– Когда поймешь, дай это понять и мне – сразу же отцепись.

Я отцепилась. Да на фига он мне вообще нужен?

– Быстро тащи пластиковую бутылку с пробкой или еще какую-нибудь герметичную емкость! Быстро, я сказал!

Во-первых, не сказал, а прошептал. Во-вторых, где ж я ее возьму? Я сунулась в холодильник и – о радость! Обнаружила там пластиковую бутылку с остатками пива. Недели две не доходили руки ее выкинуть. Секундным делом было выхватить ее из дверцы и доставить Андрею, который уже бесшумно вернулся к двери.

– Ч-черт! А вылить не додумалась?

Я молчала. Все, что могла, высказала детективу, не открывая рта. Дальше стало вообще не до пререканий. Процесс сверления закончился. Наступила тишина, прерываемая все теми же мирными бытовыми звуками и легким шуршанием за дверью. Страх немного отступил, стало расти здоровое любопытство: чем заменят мне глазок? Заменили какой-то штуковиной, похожей на карандаш. Я даже успела вспомнить эпизод из фильма «Двенадцать стульев», когда отец Федор (в миру – Ролан Быков) через замочную скважину пытался ужалить Бендера (Андрея Миронова) остро отточенным карандашом.