Прививка от бешенства
Шрифт:
– В Нидерландах есть определенные трудности с изменением фамилии жены или мужа на фамилию мужа или жены, если они не граждане страны.
– Давайте ближе к делу, – заволновалась я. – Начинает темнеть. Если Андрей кинется нас искать, никому не поздоровится.
– Можете послать ему сообщение о том, что с вами все в порядке. Или вы так не считаете? – Руслан протянул мне мобильник.
– Ну ты совсем перестал соображать! Как я пошлю сообщение с рогожинского телефона? Да его в два счета найдут, а через него тебя и нас. Анну-то ты наверняка у него запрятал. Не знаю, что ты там наплел
– Тебе бы сыщиком работать. И что мы тут торчим? Надо приобрести новый мобильник, – спокойно отреагировал Руслан, заводя двигатель.
– Я бы с удовольствием продала вам свой, но его конфисковали, – вздохнула Наташка и сунулась вниз за сумкой. Долгое время она была занята тем, что вытаскивала из карманов и раскладывала по кармашкам сумки все, что приготовила на вынос, собираясь бежать. Сопровождалось все тихим бормотанием – подруга разговаривала со всеми вещичками, вплоть до тюбика губной помады.
Приобрести мобильник не удалось, салоны связи не попадались. Зато встретился душевный человек – водитель фуры, остановившийся на ночевку у знакомых в деревне. Он как раз выволакивал из кабины ящик с водкой, когда мы тихо остановились рядом и напугали его до такой степени, что он готов был подарить его нам. Поэтому слезную просьбу позволить воспользоваться мобильным телефоном, торчащим у него из верхнего кармана спецовки, воспринял с радостью.
Посланное нами Андрею сообщение отличалось краткостью: «Мы в порядке».
Дальнейший путь коротали в непринужденной беседе о вреде наркомании, заедая общеизвестные истины кусками хлеба, варварски отламываемого прямо от батона, и колбасой – прототипом той, с которой отец Федор, сломленный уничтожением стульев из гарнитура генеральши Поповой, влез на скалу. Разговор по делу начался только после того, как Наташка предложила не рваться изо всех сил во Владимирское, а переночевать в уже знакомом нам месте. Если хозяйка при виде нас не лишится дара речи.
Руслан категорически отказался останавливаться где-либо на ночлег. Пару минут покемарил и снова готов был вести невидимый бой с врагами с помощью лихого бегства от опасности.
– Я поняла, почему ты не спал вторую, вернее, первую ночь, – торжественно объявила Наташка и икнула. – Ну дайте же мне минералку, кто заначил?! Не видите, человек мучается? – икнула она второй раз. Дальше мы уже не считали – в коротких промежутках она пила минералку и объясняла причину вынужденной бессонницы Руслана. – Ты гнал свои иностранные лошадиные силы к Рогожину. Хотел выяснить, не устроена ли там для Анны ловушка. И именно тебе звонила Анна среди ночи – ждала инструкций. Лихо вы оба нас дурачили!
– Мне в первую очередь пришлось думать о Женьке. После того, что я выяснил, вас неминуемо должны были арестовать еще по дороге. Вместе с машиной. Я Анну сразу же, как только она мне позвонила, еще в Москве, настоятельно просил повременить с отъездом, уладил бы все сам. Во всяком случае, без спецэффектов.
– Не на-адо! Мы к взрыву непричастны!
Я не стала напоминать подруге, с чьей легкой руки эсэмэска исчезла из раздела сообщений. А Наташка тут же вернулась к главное теме:
– Кстати, Руслан, почему Анна тебя не послушалась?
Руслан не ответил. Потому что не хотел отвечать. Это сделала за него я:
– Он не мог признаться в том, что находится в Москве. Анна была уверена, что голландский друг прилетит в три часа следующего дня. Не было на следующий день рейса из Амстердама, Руслан. Я проверяла. А сказать правду ты не рискнул по простой причине – в момент вашего разговора Рената уже была мертва. Ты смог убедиться в этом сам. Ее убили перед твоим приходом. У перепуганной угрозами Анны могли появиться серьезные причины тебе не доверять. И без того от страха съехала крыша – даже в нас видела убийц и похитителей.
– Боже мой! – послышался надрывный стон «голландца».
Я порадовалась, что на мои слова он среагировал именно так. Мог бы и по матушке. Или привычным способом – в кювет. В конце концов, глушитель железный.
Продолжать Руслан не торопился. Я и не настаивала.
– Можешь ничего не говорить. Но после гибели Ренаты сразу прекратились эсэмэсные угрозы. Именно она выживала Анну из ее квартиры. Но та не соблазнилась даже на ремонт за чужой счет, во время которого могла пожить и у благодетельницы. Ренате нужно было найти твой тайник с компроматом и деньгами в иностранной валюте. О том, что Рената слишком поторопилась продать твою квартиру, ей проболталась Маринка. Наверное, взыграли эмоции. Почему?
– Не думаю, что Марина проболталась. Хотя повод для взрыва эмоций был. В колонии умер от отравления Геннадий, брат Марины. Он написал Ренате письмо с просьбой принять меры к его досрочному освобождению. Иначе… Догадываетесь. Через неделю получил передачу – якобы от Марины. В колонии принято делиться…
– Надо же! Как в детском саду, – ахнула Наташка. – Я так понимаю, он освободился от дальнейшего отбывания наказания не один?
– Правильно понимаешь. Марине здорово досталось – и от следственных органов, и от братков. Счастье, что Рената, отправляя передачу, не справилась о состоянии ее здоровья. На тот момент она уже неделю не в лучшем состоянии находилась в послеоперационной палате Боткинской больницы. Виновного в отравлении заключенных не нашли.
– Во, блин! Радикальный способ борьбы с преступностью!
Наташка всерьез задумалась над своими словами, тряхнула головой и задумчиво договорила:
– А главное, погибшие, совершив последнюю ошибку в своей жизни – объев товарища, твердо встали на путь исправления и перевоспитания. Последний… Все ясно, Маринка любила брата. Ведь не всегда ж он был моральным уродом. В детстве, наверное, всегда защищал сестренку. Вот она, оклемавшись, и ляпнула отравительнице, что возмездие идет за ней по пятам. Заодно намекнула, откуда у этого возмездия ноги растут и где лежат.