Привкус магии
Шрифт:
Ну скорей же…
Люди в зале заволновались, голоса усилились, нарастая как прибой. Кто-то отчетливо вскрикнул в испуге. Ощущение, что ловушка внезапно захлопнулась, стало настолько острым, что захотелось взвыть и заметаться.
Через все двери аэропорта стали один за другим входить мужчины и женщины, окруженные магической аурой, словно электрическим полем. Между ними только что разряды не проскакивали. Маги рассеивались по залу, легко проскальзывая между пассажирами, персоналом и изумленными охранниками, как капли масла в воде.
По периметру
Очередь людей, выстроившихся на посадку, тревожно колыхалась и виляла хвостом, как раздраженная змея.
– Уважаемые пассажиры и служащие аэропорта «Звенница», просим соблюдать спокойствие и приносим извинения за причиненные неудобства…
С некоторых пор словосочетание «соблюдать спокойствие» как-то незаметно обрело для меня смысл «ну, все пропало!»…
Я продолжат стоять возле перил, глядя, как приближаются к лестницам с обеих сторон маги. Бежать некуда. Сопротивляться такому количеству боевых магов бессмысленно – меня испепелят в доли секунды.
В зале зашлась визгом и хрипом средних лет женщина. Упала на мраморный пол, забилась в конвульсиях. Снова ведьма, угодившая в ловчий мешок. Люди, стоявшие возле нее в очереди, шарахнулись в стороны, словно от прокаженной. Очередь смялась, завихрившись.
И где-то там, в центре этой сумятицы, зародилось нечто странное и неожиданное.
Там словно полыхнула сверхновая. Мгновенно ударила, распухая, чудовищная сила, раскрываясь исполинским цветком и выбрасывая во все стороны лучи-лепестки. Люди закричали не столько от боли, сколько в ужасе и брызнули врассыпную, инстинктивно стараясь укрыться от неведомой опасности. Зато оказавшиеся поблизости маги взвыли, ощутив, как выжирает их безжалостный, незримый огонь. Некоторых из них швырнуло куклами через весь зал ожидания.
Стремительная волна покатила по аэропорту, опрокидывая мебель, сбивая с ног неосторожных, вырывая из пола и стен панели. Кто-то пытался бежать, но его накрывало сразу же. Бесшумный поток распространялся практически мгновенно. Я подобрался, готовясь встретить его, и все равно удар оказался оглушительным и страшным. Меня подхватило и бросило на окно. Стекло раскололось со слабым, глухим, леденцовым хрустом. И мгновенное ощущение полета сменилось шоком падения.
Где-то на периферии восприятия отчаянно, совсем как настоящие напуганные собаки, взвизгнули Псы.
– …Ты живой? – назойливо вопрошал голос откуда-то из тьмы и пустоши. – Нет, ты погоди помирать…
Жирная, вязкая тьма стала распадаться на детали. Забрезжили светлые полосы и пятна. Обозначились тени и контуры. Белесое пятно с темными провалами превратилось в напряженное лицо Прянеца. Мятое, со ссадиной на скуле и прыгающими, белыми губами.
– Слушай, пойдем отсюда, а? Ну ее, всю эту магию… Пойдем…
– Ты ч-чего здесь? – ошалело спросил я, шурша листвой, которой был засыпан, и пытаясь
– Там опять эти… – не слушая, бормотал Прянец. Выглядел он невредимым, трезвым и снова смертельно напуганным.
Я осторожно покачал головой и подвигал конечностями. Нет, кажется, все цело. Куст, на который я, судя по всему, приземлился, пострадал больше, лишившись почти всей своей листвы и множества веток.
В ушах все еще звенело, а перед глазами плавали нарядные, радужные пятна.
– Что это было такое? – подумал я вслух, вспоминая распухающий шар бешеной энергии.
– Да магия, что ж еще! – с досадой буркнул Прянец.
Тут с ним не поспоришь, хотя в этом вопросе я разбирался лучше.
Воздух, как водяные пары, насыщала магия. Над аэропортом медленно колыхалась изорванная в клочья защита, поставленная Белыми. Само здание выглядело вполне невредимым, только лишившимся почти всех стекол, и было видно, как внутри перемещаются ошарашенные люди. Впрочем, кое-кто уже вполне пришел себя и скандалил с вялыми административными работниками аэропорта.
– Поехали, а? – просительно предложил Прянец, помогая мне подняться и увлекая к своему фургону.
Я позволил себя увести.
– А вот еще был у меня случай, заехал я в городишко… мм, как же его называли-то?.. Ну неважно. Мелкий такой, сонный. На постой меня неохотно пускали, а тут одна такая из себя приветливая вдовушка зазывает! Улыбается, обхаживает и так, понимаешь, прозрачно намекает… Ну я разомлел, по делам пошел, думаю, к вечеру вернусь, уж отведу душу… – Прянец вдруг забеспокоился: – Ты не думай чего такого, я вообще не по этому делу, но бывает, сам понимаешь…
– Да я и не думаю.
В голове все еще гудело, и очень хотелось спать. Но болтовня отоспавшегося и оживившегося Прянеца не давала и глаза сомкнуть.
– В общем, возвращаюсь я в предвкушении, а из дома мне навстречу вдруг такая мегера выскакивает! На лицо та же, да только вместо улыбки рожа злобой перекошена. И ну честить меня на всю улицу. Вещи повыкидывала, стерва! Я понять ничего не могу, чем обидел-то, а соседи ухахатываются. Представляешь? Оказывается, тетку эту родичи мужа заколдовали. Душу разделили. Чтобы, значит, не приваживала никого вечерами, когда мужа нет дома. Муж у нее ночами работал. До вечера одна душа командует – добрая да ласковая, а с вечера до утра вторая – злющая, не подойдешь… Муж помер, а заговор остался. Вот и мается.
– Это не колдовство, – вяло возразил я. – Это шизофрения. Болезнь такая…
– Ну не скажи, по мне, так колдовство. Никогда не знаешь, что от этой магии ждать! Или вот еще случай…
– Минуту! – попросил я, выныривая из вязкого потока его болтовни и поворачивая ручку громкости приемника.
– …Скорее всего, в результате работ, проведенных на старом кладбище города Желтова, был потревожен заговоренный склеп. Но поражает, с каким хладнокровием и хитроумием власти города и его жители распорядились свалившимся на них несчастьем!..