Приятель покойника (сборник)
Шрифт:
Вагон был узким и коротким. В обеих стенках было по два маленьких решетчатых окна. Турусов прильнул к стеклу и обомлел: вагончик толкали по рельсам несколько крепких невзрачно одетых мужчин. Турусов расслышал чужую незнакомую речь.
Вдруг вагончик натолкнулся на что-то, и от удара Турусов грохнулся на деревянный пол. Падая на спину, он выставил назад локти, чтобы смягчить удар, и правым выбил прогнившую доску. Локоть ушел вниз.
В углу вагончика открылась маленькая дверца, и внутрь возбужденно заскочил парень лет двадцати пяти, светловолосый, во всем клетчатом. Не обращая внимания на Турусова,
В вагон зашла молодая женщина с ярко-рыжими кудрями. Она возбужденно оглянулась, потом обняла парня и поцеловала его. Они о чем-то заговорили, перебивая друг друга и спеша сказать как можно больше, словно у них был введен особый комендантский час, после которого разговаривать запрещалось.
«Что это за язык? – думал Турусов. – Куда я попал? Еще не хватало за границей оказаться!»
Парень внимательно посмотрел на сопровождающего, как будто только сейчас его увидел, и что-то сказал ему, ехидно улыбаясь.
Турусов развел руками.
Парню понравился жест, и он снова заворковал со своей женщиной.
– Вы русски? – вдруг спросила она.
– Да. – Турусов улыбнулся. – А вы откуда знаете русский?
– Мы его учили в школе.
– А где я нахожусь? – обеспокоенно спросил Турусов.
– Это Латфия, – ласковым бархатным голосом ответила женщина, поглаживая парня по светлым волнистым волосам. – Кенгаракс. Очень латфийская Латфия… Исвините, но это уше наш вагон.
– Как ваш? – поразился Турусов.
– Мы сдесь будем жить, – немного смущенно улыбнулась она. – Это Кенгаракс.
Она так возвышенно произносила это странное слово «кенгаракс», словно оно обладало магической силой и было ответом на все мировые вопросы.
Парень подошел, взял Турусова за локоть и повел к двери.
– Вы увидите, – в спину сказала женщина.
Турусов выглянул и действительно увидел.
Перед ним длинными бесконечными составами стояли такие же вагончики на ржавых рельсах узкоколеек. И колеса этих вагончиков намертво приржавели к рельсам, а из труб, которыми вагончики заглядывали в небо, валил дымок, как из зимних избушек. Между вагончиками на натянутых веревках сушилось белье. Какая-то женщина в пуховом платке шла с ведром к колонке, у которой уже стояла маленькая очередь в пять-шесть человек. И к каждой входной дверце вагончиков было пристроено деревянное крыльцо.
Парень с гордостью широким жестом указал на эти обжитые составы и удивительно мягко и нежно произнес: «Кенгаракс».
– Ви нам помошете немношко? – Женщина дотронулась до плеча Турусова.
– Конечно, – автоматически ответил завороженный сопровождающий.
– У нас почти нет мебели. – Женщина показала рукой куда-то влево.
Они спрыгнули на землю.
Турусов увидел, что вагончик уткнулся буферами в своего же, но более обжитого собрата. На соседнем белой краской было выведено: «169 ul. Раvlа i Кlаvdii». Светловолосый парень принес жестянку с краской и кистью написал на бывшем вагончике Турусова «ul. Раvlа i Klavdii, 170».
Женщина, отбросив свои огненно-рыжие кудри назад, отошла к дереву, под которым стоял стол, несколько стульев и трюмо с высоким зеркалом.
Мужчины занесли мебель в вагончик,
Турусов любовался ими минут пять, пока не задумался, что может обозначать их парное молчание, их неподвижность… Потом ему стало не по себе, и он, спрыгнув на землю, не спеша пошел вдоль жилых составов.
Дорогу перебежала стая ребятишек, гнавшихся за черной кошкой. Впереди, прихрамывая, шел лысоватый мужчина. Он что-то бурчал себе под нос. Турусов поравнялся с ним и услышал чистую русскую речь. Лысоватый шептал: «Боже мой, как хорошо! Как все прекрасно здесь! Какая благодать!..»
– Извините, о чем вы? – Турусов вопросительно сквозь стекла очков глянул на случайного спутника.
– Да вы посмотрите вокруг! Пустыня! А здесь оазис гармонии! Сущий рай! Живут люди, любят друг друга так, как нигде не любят. Каждый остановил свой поезд и сделал его своим домом. Они же творят свою судьбу и никакое общество им не помеха!
От восторженности спутника Турусову стало грустновато. Пустыня! Какая? Где? Что он имеет в виду? Духовную пустыню, в которой мы живем? Место действительно странное и люди в нем… И название – КЕНГАРАКС… А улица называется именами Клавдии и Павла… Явно русские имена.
– Извините, а вы не знаете, кто такие эти Клавдия и Павел? – спросил Турусов.
– Как же! Странно, что вы не знаете! Вы же русский человек! – прозвучало с упреком. – Эти люди, Клавдия и Павел, мать и сын-академик, величайшие русские интеллигенты, подвижники новой жизни! Павел, сын Клавдии, передал жителям Кенгаракса огромные суммы денег, все свои премии и сбережения, которые сюда несколько раз привозила Клавдия, мать Павла, святая старушка, искренне верующая в великую силу милосердия и человеколюбия. А как все символично: русские интеллигенты отдают последнее ради блага чужой нации! И не подумайте, что эти люди – жители Кенгаракса – не оценили величайший душевный подвиг удивительной русской семьи! Они установили недалеко от центральной водозаборной колонки маленькую каплицу Святой Клавдии и чтут ее, как свою благодетельницу. Жаль, что сам Павел, сын Клавдии, еще ни разу не побывал в созданном с его помощью Кенгараксе. Он очень далеко и, как настоящий русский интеллигент-ученый, до фанатизма предан науке…
«Здесь русским духом пахнет», – вспомнилась строка из сказок, и Турусов поежился, словно налетел холодный ветер.
Они шли к началу улицы Клавдии и Павла, вдоль бесконечных обжитых вагончиков.
Спутник Турусова все славословил и славословил великую русскую семью, будто эти двое восстановили мир и процветание в какой-нибудь далекой туземной стране. Турусов слушал уже не так внимательно, как поначалу.
Впереди показался просвет – заканчивались вагончики, и начиналось поле перепаханного синезема.