Приют изгоев
Шрифт:
Адмирал Ариетис не рядился, по примеру имперских сановников, в шитый золотом мундир, а всегда, и дома и на службе ходил, как многие таласские нобили, в светлом льняном костюме, состоящем из расшитой рубахи, килта в мелкую полоску и легкой куртки с аппликациями из мягкой черной шагрени. Разумеется, в случае необходимости он носил и одежды из морского шелка – как правило, простые матросские штаны и куртку, на спине которой был вышит алыми нитками, чтобы ни с кем не спутать, герб его должности – вставший на хвост дельфин в овальном щите.
Сейчас он напоминал городского щеголя, который по недоразумению затесался в группу морских офицеров, коим устав Гильдии корабельщиков предписывал ношение определенных знаков различия.
Княгиня Сагитта взошла на борт катамарана «Колесница
– Позже, – рассеянно проговорила княгиня, устало поправляя прическу, порядком растрепанную ветром. Она села в кресло и спросила: – Я вижу, Черные Шары к вам не долетали?
– Залетела парочка шальных, – ответил адмирал. – Их уничтожили на подходе. Вы беспокоитесь о секретности?
– Да, – подтвердила княгиня. – Возможно, Черные Шары являются еще и разведчиками колдуна. На западных Отмелях творится такое… И из-за Столбов передают, что шары там летают постоянно. Есть потери. – Она брезгливо поморщилась. – Если так будет продолжаться, то вскоре мы будем вынуждены перейти к глухой обороне по всему Таласу.
Адмирал покивал, хотя положение в Таласе знал только по донесениям – на заключительной стадии разработки плана он дневал и ночевал на одном из четырех ракетоносных катамаранах, которые готовились к нанесению превентивного или ответного – как распорядится судьба – удара, а сразу после приказа княгини о начале реализации плана эскадра вышла в океан в заранее выбранную точку. Какое-то время катамараны еще поддерживали световую связь с Сигнальным Утесом, отделенным от Стены на расстояние в сорок миль, но очень быстро его зеркала и лампы исчезли из виду. Быстроходная яхта княгини догнала эскадру в открытом море.
– Если у Пройта нет в запасе какого-нибудь фокуса, мы с ним разделаемся, – уверенно сказал он.
– У него может быть в запасе не один фокус, а множество, – сумрачно сказала княгиня.
– Не думаю, – возразил адмирал. Он твердо стоял на той точке зрения, что Пройт скорее всего только и умеет пока, что пускать эти проклятые черные шары; он просто не мог овладеть большим за прошедшие несколько лет. Надо ведь учесть, что прежде всего ему было необходимо возобновить нормальную жизнь Радужного Замка, который начал разрушаться с той самой минуты, как умер Аха-колдун. Ветшание это было таким стремительным и явным, что за один только день после смерти колдуна на глазах у Абраксаса и Аойды замок тут же начал превращаться из райского уголка в полуруины. Скорее всего Пройту пришлось туго, прежде чем он с помощью Книги смог наладить жизнь в замке.
В дверь постучали; вошел офицер и молча кивнул адмиралу.
– Хорошо, – кивнул тот. – Идите.
Княгиня догадалась:
– Готово?
Адмирал снова кивнул.
Ракетный обстрел для таласар дело не новое. Ракетные технологии разработаны ими больше века назад. Другое дело – точность наведения ракет. Зрительная корректировка при дальнем пуске невозможна: при таком обстреле ракеты уходят за горизонт; до открытия островов архипелага Ботис таласары могли посылать свои ракеты только наугад, используя предварительную пристрелку для калибрования пусковых установок или наблюдателей-корректировщиков на шарах. А в Ар-и-Дифе наблюдателей у таласар, разумеется, не было – Пройт не подпускал людей к своему замку. Даже точное расположение самого Радужного Замка до недавних пор оставалось загадкой – лишь недавно, с помощью воздушных шаров, замок был обнаружен и нанесен на карты; при этом не обошлось без жертв: один из шаров был атакован над замком стаей ворон, сбит, и о судьбе пилота ничего не было известно. С недавних пор таласары применяли в разведке новый метод, который тоже стал возможным только после открытия архипелага Ботис. Вообще весь проект «Солнечный заяц» был основан именно на умении аборигенов владеть магией малых предметов.
Может показаться нелогичным, но таласары, которые в общем-то доверяют магии, но почти ею не пользуются, решили проблему наведения ракет и разведки, именно пользуясь не научными методами, а магией. Но еще недавно у них такой возможности не было,
Островитяне, чье доброжелательное отношение к затее своих новых друзей с далекого материка было завоевано щедрыми подарками, отнеслись к ней со свойственной им во всем детской непосредственностью. По просьбе таласар две деревни, около полусотни человек, оставив на месте только стариков и нескольких женщин с маленькими детьми, которые остались приглядывать за домами и живностью, погрузились на катамаран и позволили отвезти себя в Талас, где для них подобрали удобное место на Отмелях, построили общими усилиями деревню и дали пожить, адаптироваться. Аборигенам понравилось и путешествие, и жизнь в Таласе, а тренировки, которые проводили с ними люди адмирала Ариетиса, казались им забавной игрой. И вот теперь островитяне и должны были выполнить ту миссию, ради которой для них все это организовали…
В сопровождении адмирала Ариетиса княгиня поднялась на палубу.
Там уже готовили к стрельбе обе большие аркбаллисты, сооруженные специально для проекта. Ракеты уже лежали в своих лотках, и лотки были устремлены почти в зенит. Княгиня еще не видела таких: длинные, гораздо длиннее виденных ею раньше, хищные тела ракет с непомерно большими стабилизаторами были не круглы, как обычно, а как-то продолговаты – они походили больше на планеры, с необычными заостренными крыльями, чем на обычные ракеты..Под ними, где неспешно возились полуголые, одетые явно не по форме, но необычайно занятые своим делом канониры, стартовики, смазчики и наводчики, курился парок и время от времени из цилиндров в основании лотка с ревом вырывалась и ударяла за борт тугая струя пара, отчего казалось, что ракеты в нетерпеливом ожидании старта потихоньку сжигают часть своего заряда. Но это просто стравливали давление паровые натягиватели аркбаллист – тоже новшество проекта: до этого при стартах применялись сложные и громоздкие шестеренчатые или блоковые системы, требующие больших усилий. Возле баллист, с любопытством осматривая их, толкалась кучка островитян; обслуга беззлобно покрикивала на них.
Неподалеку на расстеленной прямо на палубе циновке сидели еще двое островитян; они не обращали, казалось, внимания ни на что, кроме своих маленьких круглых зеркал, в которые внимательно всматривались; около них маялся переводчик. На двух столах, что стояли рядом, была разложена карта Ар-и-Дифа и объемный макет Радужного Замка, возле которых толпились несколько офицеров.
– Это наблюдатели разведчика, – пояснил адмирал. – А эти, – он кивнул на толкающихся у подножия аркбаллисты, – наводчики ракет. – Он усмехнулся. – Хорошие ребята, незлобивые и покладистые. Но уж больно любопытные. Никак не могут понять, зачем нам нужно запускать в небо этих больших летающих рыб, – он кивнул на ракеты, – если можно разрушить замок с помощью соответствующих заклинаний. Мы им объяснили, что разрушить замок нам мало.
Княгиня кивнула. Она улыбнулась сравнению. Действительно, ракеты напоминали как раз больших хищных рыб – акул.
Адмирал сказал, что в сторону Ар-и-Дифа постоянно засылались целые армады шаров-зондов. Это были беспилотные неуправляемые шары, заполненные водородом, который в Таласе практически не использовался из-за взрывоопасности – в Жуткой Пустыне это было несущественно и даже профилактически полезно: спонтанные взрывы зондов вряд ли могли нанести ощутимый урон нападавшим на них магическим созданиям, но понервировать самого владельца замка – это уже само по себе дело небесполезное. Большая часть шаров, конечно, терялась, они разлетались в стороны по воле ветров, но отдельные шары и целые стаи их долетали-таки до самого сердца Ар-и-Дифа, что позволяло островитянам при помощи нехитрых устройств видеть то, что находилось внизу. Устройства эти были просты до примитивности: через свое личное зеркальце каждый островитянин мог наблюдать любой предмет, который до того побывал у него в руках, на сколь угодно далеком расстоянии; вот к зондам и привязывали кольца, глядя на которые островитянин сквозь отверстие мог видеть все, что попадало в поле его зрения. (Еще во время разработки проекта Адмирал, отмечая эту особенность, в шутку предлагал назвать его не «Солнечный заяц», а «Дырка от бублика».) Макет Радужного Замка и карта Ар-и-Дифа были составлены именно по результатам их наблюдений.