Приют любви

Хэтчер Робин Ли

Получив много времени просто полежать и подумать, пока поправлялся, он решил, что пора обзаводиться собственным домом. У него четыре сына, а к этому времени, возможно, родился еще один. Брент всегда был великодушен с ним. Он знал, что для начала ему хватит денег.

Ну вот, дело сделано. По пути назад, Тобиас нашел землю, которую хотел, недалеко от «Хартс Лэндинг». В кармане рубашки лежал листок бумаги, удостоверяющий его право на нее. Тобиас Леви стал землевладельцем. Он купит у Брента хороший скот, зная, что он разрешит ему перегонять по весне животных вместе со своим стадом, что позволит

ему сэкономить на работниках и избавит от других забот. Кроме того, так как вернулись и Брент, и Рори, он мог оставить «Хартс Лэндинг» без угрызений совести.

Тобиасу оставалось пару часов езды до дома. Расслабившись в седле и позволив лошади перейти на свободный шаг, он в сотый раз начал представлять дом, который построит для Ингрид и детей. Он будет большим. Конечно, не таким, как у Брента, но больше того, который у них сейчас. Высокие сосны создадут тень и защиту от ветра. В доме будет два этажа, с множеством комнат для детей. Если все пойдет хорошо, они смогут переехать до первого снега.

* * *

Ингрид, сидя в тени, кормила грудью ребенка. Маленький Калеб родился две недели назад; пятый их сын. Если бы только вернулся Тобиас, и она сможет перестать волноваться. Другие ковбои передали ей письмо, в котором он сообщал, что все будет нормально, просто какое-то время ему нельзя садиться на лошадь, и просил Ингрид не беспокоиться. Она подумала, что ему легко советовать «не волнуйся». У нее, с другой стороны, только собственное воображение, и оно могло создавать самые разнообразные впечатления, большей частью — неприятные.

Ингрид и младенец почти заснули, когда он нашел их. Заметив сквозь полузакрытые веки упавшую тень, она испуганно поднялась. Мгновение не верила, что это — действительно он, испугавшись, что грезит. Она не вымолвила ни слова, пока он подходил и опускался возле нее. Когда он склонился к ребенку на ее руках, Ингрид заметила шрам, протянувшийся через правую щеку, и другой, видневшийся через расстегнутую рубашку.

— Девочка? — спросил Тобиас.

— Нет. Это — твой сын. Калеб.

— А остальные?

— Бренетта читает им, давая мне время передохнуть. Я позову их.

Он остановил ее, кладя руку на плечо.

— Подожди. Я хочу хоть минутку побыть только с тобой... Или почти с тобой, — добавил он, снова взглянув на Калеба, тихо лежавшего в корзине возле них.

Неуверенно Ингрид потянулась и провела рукой по красной полосе на его щеке. Тобиас поднял взгляд, печальная улыбка тронула его губы.

— Все хорошо. Хотя до этого я представлял печальное зрелище.

— Ах, Тобиас, я так боялась, — сказала Ингрид, падая в его объятия.

— Па!

Они отодвинулись друг от друга как раз вовремя чтобы заметить несущегося со всех ног к ним Ройбина. Не отставая — насколько было возможно — за ним бежали его братья. Они повисли на отце, руки и ноги торчали, казалось, со всех сторон. Ингрид наблюдала за сценой с чувством полного удовлетворения. Это — ее семья, ее жизнь, и сейчас, когда вернулся муж, они снова все вместе.

Тобиас с трудом вырвался на свободу. Прокричав «стоп» бурным объятиям, он велел мальчикам выстроиться в ряд, чтобы как следует посмотреть на них.

Как ступеньки

лестницы, выстроились они по росту в соответствии с возрастом. Ройбин в пять с половиной лет был полной копией отца. Такой же долговязый, с рыжеватыми волосами, карими глазами и длинным тонким носом. Он обещал стать таким же высоким, как и его отец. Исаак, напротив, унаследовал светлые волосы и голубые глаза матери и был намного ниже своего старшего брата, хотя их разделяли всего девятнадцать месяцев. Следующим стоял двухлетний Илья. Светловолосый и кареглазый, он, казалось, был похож лишь на самого себя, и характер его тоже отличался независимостью. Последним шел Давид, на год младше Ильи. С лицом в форме сердечка, светлый и голубоглазый, он представлял собой уменьшенную копию своего брата Исаака.

— Ребята, — улыбаясь, начал Тобиас. — У меня есть сюрприз для вас и вашей мамы. — Он повернулся к Ингрид. — Мы переезжаем.

— Переезжаем?

— Я нашел плантацию к северу отсюда. Она наша.

Ингрид лишилась дара речи. Оставить «Хартс Лэндинг»? Это невозможно.

— Мы будем выращивать свой скот, у нас будет собственный дом. Когда мальчики вырастут, у них будет наследство и дом для их семей. — Он остановился. — Ингрид, ты не рада?

Она прочитала в его глазах гордость за выполненное дело и улыбнулась.

— Конечно, я рада, Тобиас. Просто это так неожиданно, что я растерялась.

— Когда-нибудь оно будет замечательным местом, — сказал Тобиас, снова садясь рядом с женой.

— Конечно, Тобиас. Как может быть иначе, если это — твое?

— Наше, — поправил он Ингрид.

Она кивнула, и взор ее обратился на их маленький домик. Когда они находятся в нем все вместе, из-за тесноты невозможно дышать, не говоря о движении. Хорошо бы иметь жилище просторней. И все-таки это — их первый дом. Именно сюда они пришли после свадьбы, именно здесь были зачаты и рождены все их дети. Этот домик стал местом любви.

Она перевела взгляд на Тобиаса и поняла, что на самом деле он — вместилище любви. Значит, любовь будет там, где находится он.

Куда бы ты ни пошел, я пойду с тобой, сказала про себя Ингрид, целуя шрам на щеке мужа, и где бы ты ни поселился, я буду с тобой рядом.

* * *

Кормилица со Старр не возвращались, и он стал догадываться, что индианка не собирается приводить маленькую девочку назад домой.

— Рори, ради всего святого, успокойся, — раздраженно сказала Меган. — Она позаботится о ней. Если ей так сильно нужна Старр, то, может, ребенку будет лучше с ней. Возможно, нам просто следует забыть, что она вообще родилась.

Холодным тоном Рори ответил:

— Я не хочу верить, что ты можешь говорить такое, Меган. Нежная Лань — хорошая женщина, и она любит Старр, но дело в том, что она забрала мою дочь, и я пойду за ними. — Он пронизывающе взглянул на нее. — Я не верю, что она забрала бы девочку, если бы не считала, что Старр в опасности.

— Пойдешь за ней! — воскликнула Меган, не восприняв его последних слов. — Но ты обещал, что мы съездим куда-нибудь. Почему бы не позволить этой женщине присматривать за Старр до тех пор, пока мы не вернемся? А тогда, можешь идти искать их, где хочешь.