Приют любви
Шрифт:
Полковник видел, что в глазах Андре блеснул вызов. Вспыльчивость была у него в крови, и он готов был драться из-за любого неосторожного слова или косого взгляда. Когда-то и Колтер был таким же. Он устало покачал головой. Дуэли были любимым времяпрепровождением южан. Не только молодые аристократы, такие, как Андре и Брайс, но даже белые бедняки хватались за пистолет или нож по любому поводу или без такового.
– Поберегите свой пыл для настоящих сражений, обещаю, что скоро предоставлю вам такую возможность. – С этими словами Колтер вывел лошадь на улицу, под мелкий холодный дождь.
– Не припомню, чтобы Колтер упустил
Андре все еще мрачно глядел в спину удаляющемуся полковнику.
– Похоже, прелестная вдовушка заронила в его голову не слишком праведные мысли. Видно, другой женщине уже не отвлечь его. Боюсь, она принесет ему несчастье. – Неожиданно его настроение изменилось. – Друг мой, а нам с вами предстоит угадать самые сокровенные желания ричмондских красоток.
Брайса не слишком обеспокоило воинственное настроение Андре и неожиданная вспышка гнева Колтера. Он вспомнил свое первое впечатление от Элизабет Уоринг, стоящей на ступенях рядом с полковником. Такая невинная и такая соблазнительная! Он не мог осудить друга. Он вообще не мог осудить человека за его желания. Слишком мало у них теперь осталось радостей. Внезапно Брайс почувствовал отчаянье. Мир, который они знали и любили, распадался на части. Он последний раз взглянул в ту сторону, где исчез Колтер, с надеждой, что Андре все-таки ошибается: Колтеру нужен кто-то, о ком бы он мог заботиться, а не новые неприятности...
Освободившись от дел, полковник позволил себе снова думать об Элизабет. Он не хотел сосредоточиваться на ничем не обоснованной грубости Андре. Что-то, по-видимому, беспокоило его друга, иначе он никогда не позволил бы себе подобной выходки. Это надо будет обдумать позже, решил Колтер. Опасно полагаться на человека, не зная, что тот может выкинуть в следующий момент.
Пустив лошадь шагом, так как на улице было много народу, Колтер с трудом преодолевал усталость. Ему необходимо было поспать, хотя бы несколько часов, чтобы стряхнуть напряжение, накопившееся за недели, проведенные во вражеском тылу. Подъехав к перекрестку, он вспомнил, что здесь когда-то располагался его любимый седельный магазин, а дальше стояли отель и Ричмондский театр. Пепелище – вот все, что осталось от этих зданий после январского пожара. Закрыв глаза, он ждал, пока мимо проедут фургоны с беженцами, только бы не видеть их измученных лиц. Он не мог припомнить, чтобы в городе было столько народу. Пришлось сдержать коня, пропуская санитарный фургон, направлявшийся к складам вниз по Восьмой улице. После летних боев на самых подступах к городу целый поток раненых и их семей устремился сюда, и постепенно даже частные дома превратились в госпитали.
Колтер направил свою лошадь в небольшую конюшню около гостиницы. Он уже собирался спешиться, когда услышал голос Хьюго.
– Ты нашел ее! – воскликнул Колтер, зная, что в противном случае тот бы не вернулся. Хьюго подъехал к нему, но спешиваться не стал.
– Только что прибыли?
Колтер кивнул, и Хьюго, чувствуя его нетерпение, сразу назвал адрес. Утерев мокрое от дождя лицо, он подъехал ближе.
– Дом принадлежит Эмили Перкинс, вдове. Ее слуга был не слишком разговорчив. Насколько я понял, там никто больше не живет. Миссис Уоринг приехала с неделю назад. – Хьюго замолчал и оглянулся. Он не был уверен, стоит
– Хьюго! – Заметив нерешительность в глазах молодого капитана, Колтер понял, почему тот замолчал. – Все в порядке. Ты, конечно, слышал наш разговор. И мне как-то спокойней оттого, что ты знаешь об Элизабет. Так что...
– Я буду хранить вашу тайну и что-нибудь придумаю на случай, если Брайсу или Андре придет в голову выспрашивать.
– В этом нет необходимости. Они уже сделали свои выводы. – Колтера буквально жег вопрос, вертевшийся у него на языке: – Есть ли с ней ребенок?
– Нет. Мне очень жаль, Колтер. Послушайте, что мы как дураки стоим под дождем? Я не отказался бы от глотка горячего бренди, чтобы выгнать из себя этот проклятый холод.
– Давай, Хьюго. – сказал Колтер, сдерживая лошадь. – Да, чуть было не забыл. – Он вынул пропуск и передал его. – У тебя есть трехдневный отпуск. Не теряй времени и отправляйся получать военные пропуска.
– Я так скучал по Дженни! – воскликнул капитан с подкупающей искренностью. – Не знаю, как и благодарить вас...
– Не надо благодарить. Я сам в долгу перед тобой за то, что ты сделал для меня сегодня.
Хьюго с чувством пожал ему руку.
– Вы сейчас к ней?
– Я должен, – ответил Колтер так же искренне.
Усевшись на край обитого шелком дивана, Элизабет неторопливо потягивала подогретое для нее вино. В маленькой гостиной, отданной в ее полное распоряжение, горел огонь. Она дрожала, несмотря на то что, вернувшись из Ричмонда, переоделась в теплый фланелевый капот. Жаль, что гордость не позволила ей воспользоваться предложенной Эмили коляской. Неожиданно начавшийся дождь испортил ей не только лучшие ботинки, но и настроение. С другой стороны, именно дождь помог ей сбежать от Колтера.
Молодая женщина потерла ноющие виски. Колтер... Что же с ним делать? Какая непростительная глупость, что она сказала ему правду о Николь! Неужели забыла о невероятном упорстве, с каким он добивается своей цели? Сегодняшняя встреча не оставляет надежды, что он изменился.
Ее охватила паника: она упустила шанс поговорить с мистером Мэммингером о работе, и у нее нет денег уехать из города.
А даже если бы и были, куда она может убежать?
Элизабет пристально вгляделась в рубиновую жидкость в бокале и быстро осушила его, моля Бога дать ей силы. Она сможет защитить свою дочь, несмотря на угрозы и притязания Элмы Уоринг, и найдет достойный выход.
Начать надо с того, что выкинуть Колтера из головы. С какой стати он будет беспокоиться о ней? Четыре года он совсем не интересовался ее судьбой. А она, едва увидев его, лишилась покоя. Это извинительно, ведь Колтер когда-то был неотъемлемой частью ее жизни, но надо найти в себе силы, надо справиться с собой.
Ей не с кем было посоветоваться, не на кого опереться. Даже Джеймс, такой слабый и целиком, зависящий от матери, исчез.
Сгустившиеся сумерки соответствовали ее настроению. Элизабет начала заплетать свои длинные волосы, не замечая, что они еще мокрые. Закончив, поднялась и начала беспокойно ходить по выцветшему брюссельскому ковру. Время от времени подходила к окну и смотрела, как сбегают по стеклу капли. У нее не осталось слез. Она выплакала их все, пока убегала от Колтера.