Приют одинокого слона

Рябинина Татьяна

– Не думал, что ты такая мазохистка.

– При чем здесь...
– она повысила голос, но в это время к столу подошел официант.

– Cht?l bych...
– Вадим наморщил лоб, пытаясь вспомнить, как будет по-чешски счет.
– MluvМte n?mecky?10

Официант, молодой симпатичный парень с намазанными гелем волосами, с сожалением покачал головой:

– Jen anglicky, francouzky11 .

– Bill, please12 , - попросила Оксана.

Расплатившись, они вышли на улицу. Моросило все сильнее. Настроение, еще недавно такое радостное, после разговора в кафе капитально

испортилось. Они сели на метро, проехали одну остановку, вышли и медленно побрели по малолюдным улицам к дому Генкиного приятеля - словно изо всех сил оттягивали момент возвращения.

В саду на мокрых качелях, ссутулившись, сидела Лора.

– Что, никого нет?
– удивился Вадим.

– Почему?
– пожала плечами Лора.
– Мальчики еще гуляют. Пьют, наверно. А Лидка и Генка здесь.

– А ты чего сидишь? Сыро ведь, противно.

– Так. Воздухом дышу.

– Пойдем кофе пить? Мы пирожных купили.

– Спасибо, Ксюш, я посижу еще. Мне что-то... нехорошо.

– Может, полежишь?

– Я же сказала, посижу здесь, - вскипела Лора и тут же остыла: - Извини, мне действительно на воздухе лучше.

Когда Оксана варила на кухне кофе, вошел Генка. Выглядел он все так же, далеко не лучшим образом, но от него исходила волна какого-то довольства. Он был похож на облезлого помоечного кота, которому посчастливилось вдруг налопаться сметаны.

– Как погуляли?
– вкрадчиво спросил он.

– Нормально, - сухо ответила Оксана: Генка напугал ее, подкравшись незаметно.

– Не вымокли?

– Нет.

– А где Вадим?

– Наверху.

– Что-то ты не слишком разговорчивая, - с укоризной заметил Генка и сунул в рот печенюшку.

– А чего ты, собственно, хотел?
– повернулась к нему Оксана. Кофе тут же перевалил через край джезвы и залил плиту.
– Как мы должны к тебе относиться? По сути, мы у тебя в заложниках. Зачем ты нас сюда приволок? Только не свисти опять, что помириться хочешь. Неужели ты думаешь, что кто-то верит в эти сопли?

– Дело ваше. Зачем я вас сюда, как ты выразилась, приволок? У меня на этот счет свои соображения. И я не собираюсь ими с вами делиться.

– А если мы уедем?

– Не-а!

– Ты думаешь?

– Уверен. По той же самой причине, что и приехали сюда. Или думаешь, что только ты сюда против воли приехала, а остальные с радостным визгом?

Оксана хотела что-то сказать, но запнулась и посмотрела на Савченко с отвращением.

– Ты что, и остальных сюда так...
– выдавила она после длинной паузы.

– Приволок? Да. И Лору. И Лиду. Короче, кто без греха, пусть бросит в меня камень.

– Ну, как тут кофе?
– в кухню вошел Вадим. Когда он увидел Генку, улыбка с его лица слиняла, как цветной узор в хлорке.

– Что-то расхотелось, - пробормотала Оксана и вышла.

Вадим относился к людям, которых очень непросто вывести из себя. Обычно он складывал все неприятное в защечный мешок, чтобы потом детально рассмотреть и разложить по полочкам. По прошествии времени многое из этого мешка уже не казалось столь неприятным. Конечно, были совсем неудачные

дни, когда содержимое мешка перло через край. Но это означало только одно: там скопилась критическая масса и поэтому спасайся кто может. За последние восемь дней мешок раздуло до предела. Непонятный отказ Оксаны уехать вдвоем совершенно выбил его из колеи. Что уж говорить о том, что он до сих пор не понимал, зачем она вообще уговорила его приехать. Это не нравилось, очень не нравилось. Более того, будило какие-то невнятные, но нехорошие подозрения. Как будто между его женой и другом - бывшим другом!
– что-то такое происходило. Не любовная связь, нет, что-то другое. Тайное от него, и от этого еще более неприятное.

Подходя к кухне, он услышал обрывок разговора. "Кто без греха, пусть бросит в меня камень", - сказал Генка. О чем это?

Вадим попытался натянуть на лицо улыбку, но удержать ее там не смог. Он достал из навесного шкафчика чашку, налил остатки кофе из джезвы, сел на мягкий табурет у столика со стеклянной крышкой.

– Тебе не кажется, что нам пора поговорить?

Он посмотрел Генке прямо в глаза, и тот выдержал его взгляд. Они смотрели друг на друга, не отводя глаза, как будто проверяли на прочность: кто не выдержит первый. Генкин взгляд вдруг растекся, он смотрел на Вадима, но словно не видел его. О чем он думает, спрашивал себя Вадим. Что все это значит?

Вдруг Генка сморгнул и отвернулся. Он сидел, сгорбившись, какой-то жалкий, и снова Вадим поймал себя на том, что готов его пожалеть.

Но он повернулся, и Вадим понял, что опять лопухнулся. Генка посмотрел на него недобро, с усмешечкой.

– Говоришь, поговорить надо? Ну давай поговорим.

– Я не спрашиваю, зачем ты нас здесь собрал. Мне просто интересно, зачем ты нас всех так подставил.

– Скажи, Вадик, - вопросом на вопрос ответил Генка, - ты никогда не делал зло просто ради... зла?

– Ты что, решил в демонизм поиграть?
– не поверил Вадим.
– Пошло-то как. И на тебя не похоже.

– А что на меня похоже? Ты уверен, что хорошо меня знаешь?

Вадим задумался.

– Теперь уже не уверен. Уверен только, что-то с тобой произошло. Почему ты начал колоться?

– Почему? Потому же, что и все. Попробовать. Узнать, как это бывает.

Значит, правда, подумал Вадим. Значит, Лора была права. И Макс.

– И как? Как это бывает?

Генка встал и... захохотал. Так, что у Вадима мурашки по спине побежали. Глаза у него были пустые и страшные, как два черных бездонных колодца, два давно пересохших колодца.

– А что? Очень даже ничего. Даже можно сказать, захватывающе.

Генка продолжал хохотать, и в смехе его начали проскальзывать истерические нотки. Вадим встал и пошел к двери.

– А я-то, дурак, чуть тебя не пожалел, - бросил он, не оборачиваясь.

– Ты? Ты меня чуть не пожалел?
– с веселым цинизмом переспросил Генка.
– Это я тебя чуть не пожалел. Начал было сомневаться, то ли я делаю. Да нет, все то. То самое.

– Да пошел ты! Хуже, чем есть, уже не будет.