Приют одинокого слона
Шрифт:
– А почему ты так уверен, что я тебе не соврал?
– Миша посмотрел на Вадима в упор.
– Может, я знал обо всем и раньше?
– Не вижу смысла, - пожал плечами Вадим.
– Ты мог вообще мне нич е го не говорить. Я тебя за язык не тянул. Хотя для полиции мотив будет достаточно убедительный. Если о нем, конечно, узнают. А как узнают? Я не собираюсь никому ничего говорить. Знаешь, не в моих правилах топить кого-то, чтобы выгородить себя.
"Ой
– Ты тоже не скажешь, - дернув головой, чтобы прогнать неведомого насмешника, продолжал Вадим.
– И Лидка, думаю, не скажет. А ты... ты все так же думаешь, что это Оксана?
– Думаю, не думаю!
– снова разозлился Миша.
– Ну кто? Я знаю только, что не я. Это я знаю точно. Надеюсь, - он подчеркнул это "надеюсь", - что и не Лида. Кто? Ты? Оксана? Лора? Макс?.. Слышишь?
– насторожился он.
– Что это там?
В доме что-то происходило. Какой-то шум, крики. Кажется, разб и лось что-то стеклянное.
– Черт! Лидка!
Миша бросился в дом, Вадим - за ним.
Но это была не Лида - она спокойно сидела в кресле и облизывала ра с пухшую губу. Буйствовала Лора. Она орала на Макса, отпихивала пыта в шуюся удержать ее Оксану. На полу валялись осколки декоративной фая н совой тарелки, которая раньше висела над камином.
– Тебя что, связать?
– гаркнул Макс.
– Угомонишься ты или нет?
– Максим, ее же ломает, - тихо уговаривала его Оксана.
– Ну будь ты мужчиной в конце концов.
– Да иди ты сама, раз такая умная!
– окрысился Макс.
– Что тут вообще творится?
– спросил Миша, избегая смотреть в сторону Лиды.
– У Лорки ломка, - все так же тихо объясняла Оксана.
– Генка давал ей промедол, по ампуле на раз. В последний раз она укололась еще вчера. Надо найти Генкины запасы. Лора говорит, весь дом обшарила, кроме его ко м наты.
– Так за чем дело стало?
– удивился Миша.
– Пусть идет и ищет.
– Она боится.
– Значит, мало еще ломает, - повторила Лида слова Макса.
– Да чтоб тебе, сука...
– захлебнулась слюной Лора.
– Хватит!
– оборвала их Оксана.
– Найдите мне перчатки. Я сама схожу. Не хватало только, чтобы мои пальцы потом нашли там, где их быть не должно по определению.
– Ты пойдешь?
– удивилась Лида.
– Делать что ли нечего?
–
– Я схожу, - поморщился Вадим.
– Не надо.
– Ладно уж! Раньше надо было, а теперь нечего геройствовать.
Оксана натянула серые шерстяные перчатки и пошла наверх. Никому и в голову не пришло отправиться за ней. Минут через пятнадцать она спустилась и протянула Лоре две запечатанные картонные упаковки.
– Здесь двадцать ампул. Больше, кажется, нет. Надеюсь, этого тебе хватит.
Схватив коробки и не сказав ни слова благодарности, Лора выбежала из холла.
– Как там?
– вполголоса спросил Вадим, подойдя к жене и обняв ее за плечи.
– Что как?
– нетерпеливо отстранилась Оксана.
– Никак. В комнате полно снега, холод собачий. Генка лежит... Хоть бы глаза ему закрыть и лицо накрыть.
– Нельзя, - вздохнул Вадим.
– Между прочим, господа, не мешало бы и перекусить, - подал голос Макс, который возился с камином, пытаясь разжечь его.
– Черт знает что! Холод собачий, воды горячей нет. Холодильник, между прочим, потек.
– Там в морозилке было полпоросенка, - вскинулась Лида.
– Пропадет ведь.
– Можно в снег зарыть. А лучше зажарить. А то ведь плита электр и ческая, придется доедать вчерашние остатки и вскрывать консервы.
– Как, интересно, мы его зажарим?
– Миша был настроен скептич е ски.
– На палочке? Или костер на кухне разведем?
– Ну ты, Миня, и тормоз!
– возмутился Макс.
– А камин на что? Се й час протопим, а потом шашлык забацаем. Надо только быстренько зам а риновать, хоть на часок. А пока салатики с бутербродиками похаваем. В о дичку можно в кастрюльке вскипятить, прямо в камине. Лидка, иди, до с тавай свинью. Я сейчас с камином управлюсь и приду.
Лида послушно встала и пошла на кухню.
* * *
27 декабря 1999 года
– Ну так что, когда едем в горы - завтра или послезавтра?
Макс посмотрел на Генку тяжелым взглядом и ничего не сказал. На удивление, его совсем не мучило похмелье. Наверно, потому, что после вчерашнего разговора в туалете "У калиха" он обнаружил, что абсолютно, даже можно сказать, ненормально трезв. Напротив, никогда еще голова не работала так ясно. Именно тогда он окончательно решил, что должен это сделать.