Приют вечного сна
Шрифт:
Дмитрий почувствовал сильный толчок, понял, что летит куда-то, а потом что-то больно обожгло голову, и свет в его глазах померк.
Мысли путались, и Дмитрий плохо помнил, что с ним произошло. Болел затылок. Вероятно, он упал и ударился об лед затылком. Однако моргать не больно, тошноты нет. Судя по ощущениям, ушиб неопасный, а значит, и не стоит обращать на него внимание.
Прежде чем начать что-то делать, Буров слегка пошевелил руками и ногами. Конечности слушались. Боли
Морщась от боли в ушибленном затылке, Дмитрий попытался сосредоточиться. Вспомнил, как выскочил на глетчер и как впереди замаячила расселина. Вот оно что! Он упал в нее и теперь находится на самом дне!
Прерывисто вздохнув, Буров приподнял голову и огляделся. Света, падавшего сверху, вполне хватало, чтобы разглядеть пещеру. А это, несомненно, была пещера – небольшая, около десяти или двенадцати квадратных метров.
Дмитрий тяжело поднялся на ноги. Потом, задрав голову, попытался определить глубину расселины. Навскидку получалось метров пять. Спуск в пещеру не был строго вертикальным и напоминал ледяную горку с большим углом наклона.
Что ж, по крайней мере, сюда не доходит ветер.
Одна из сумок выпала из саней и валялась рядом. Буров достал из нее примус, наполовину пустую бутылку с керосином и охотничьи спички, запаянные в непромокаемый мешочек.
Двадцать минут спустя он снял с примуса банку с тушенкой и принялся есть мясо, вытряхивая его прямо в руку. Горячая еда приободрила и вернула часть растраченных сил. Поев, Дмитрий снова поднялся на ноги и, прихрамывая, прошелся по пещере. В одной из стен он увидел нечто небольшое и темное, прочно впаянное в лед.
Буров достал из кармана нож, вынул лезвие и выколупал предмет изо льда. Потом положил его на ладонь и поднес к глазам. В тусклом свете, падавшем сверху, он увидел, что держит какое-то насекомое.
– Надо же, – тихо пробормотал Дмитрий. – Выходит, и здесь когда-то была жизнь. Интересно, сколько же столетий ты пролежал в этом ледяном гробу?
Он швырнул насекомое на лед, потом снова поднял голову и опять оглядел пещеру. Вдруг взгляд Дмитрия упал на что-то желтое, вмерзшее в ледяную стену. Он проковылял туда, снова достал нож и принялся ковырять лед. Безумное занятие, но оно помогло ему отвлечься от страшных мыслей. Пока руки скребли лед, мозг усиленно обдумывал ситуацию.
И вот наконец из ледяного плена, вместе с пластиной льда, выпал… замороженный лист бумаги, испещренный синими буквами.
Дмитрий поднял листок и взглянул на него. Запись была старая, еще с «ятями», но текст был вполне понятен.
«Холодно. Долго не могли разжечь примус. Керосина осталось 10 бутылок, каждая на 2 дня. А еды – аж на сорок дней. Приняли решение выбросить часть еды, чтобы облегчить нарты. Зачем еда без керосина? Поголодать несколько дней – беда небольшая, а без керосина нам не прожить».
На
Странно, конечно. По идее, на таком холоде сосуды должны сузиться. Но, может быть, в том-то все и дело? В любом случае носовое кровотечение – слишком пустяковая вещь, чтобы обращать на него внимание.
Дмитрий вытер лицо рукавицей, опустил взгляд на страницу и продолжил читать. То, что он прочел дальше, заставило его сердце забиться сильнее:
«Анна, милая, если этот дневник когда-нибудь попадет тебе в руки, я хочу, чтобы ты знала: все, чего я достиг, я достиг благодаря тебе. И если Господь сделает так, что я доберусь до полюса, буду благодарить не только Его, но и тебя. Тебя даже больше. И пусть Господь простит мне этот грех. Потому что я тебя люблю».
Глазам Дмитрия стало больно, а голова слегка закружилась. Он поморгал, пытаясь сфокусировать взгляд на странице, но глаза затянула желтая пелена.
«Что такое?» – испуганно подумал Буров.
Хотел встать, но колени его внезапно ослабли, и он снова упал на лед. Реальность поплыла перед глазами. Дмитрий хотел с силой потереть ноющие виски, но на полпути руки его безжизненно опустились вдоль тела. Буров потерял сознание.
2
«И если Господь сделает так, что я доберусь до полюса, буду благодарить не только Его, но и тебя. Тебя даже больше. И пусть Господь простит мне этот грех. Потому что я тебя люблю».
Надо же… Когда он успел дописать фразу? Капитан Неверов закрыл глаза и снова их открыл. «И если Господь сделает так, что я доберусь до полюса…» Дальше строчка обрывалась. Окончание фразы ему просто привиделось. Значит, у него начинаются галлюцинации. Забавно.
Капитан Неверов усмехнулся и снова взглянул на свой дневник. Негнущимися пальцами достал из кармашка химический карандаш, отогрел его в ладони и начал выводить:
«Моей жене…»
Подумав, он перечеркнул написанное и начертал:
«Моей вдове.
Милая Анна, мне не в чем себя упрекнуть. Я знал, что иду на риск, но попытался сделать все, что от меня зависело, чтобы свести этот риск к минимуму. Но я напрасно доверился торгашу Зеленину. Он снабдил экспедицию тухлым провиантом. Подсунул мне дворняг вместо настоящих ездовых собак. Это благодаря его «помощи» экспедиция провалилась. Обстоятельства против меня. Жаловаться я не хочу. Смерть уже близка…»
Немного переведя дух и дав отдых пальцам, капитан Неверов вывел еще несколько строк: