Приютка
Шрифт:
Когда Аню вдруг повалили на землю и заломили руки, девушка сдавленным голосом прокричала:
– Полиция! Помогите! Разбойники! Убивают! Пожар!
– Новенькая, неопытная, - засмеялись жандармы, - Здесь полиция, никого можешь не звать.
Очутившись в тюремной карете, Аня увидела двух жандармов по бокам от себя и заплакала.
«Меня, наверное, с какой-то преступницей спутали», - подумала она, - «Ну, хотя бы, это не разбойники были. Наверное, мы приедем в участок, и там во всем разберутся и меня скоро отпустят»
– Вы меня
– Уже во всем признается, - засмеялся жандарм, - Ты это не нам рассказывай, а следователю, он тебя с удовольствием послушает. Только говори правду, как есть, вообще ничего не скрывай, он ведь должен правду знать, как все было на самом деле.
– Все расскажу, - сказала Анна, вытирая слезы, - С самого начала, могу вообще, с самого рождения, как скажет – так и расскажу.
========== Арест ==========
Тюремная карета подъехала к полицейскому участку. Анну вывели из кареты и отвели в кабинет следователя. Один из жандармов остался с девушкой наедине, чтобы посторожить ее, а второй позвал следователя в коридор, чтобы перекинуться с ним парой слов.
– Ты, главное, не спугни ее. Фотографировать потом будете, слово «допрос», «преступники» и прочее тоже не говори, - сказал жандарм, - Спрашиваешь, в чем дело, за что задержали, чем занималась, она тебе все выдаст. Она уже в карете говорила, что ее с кем-то перепутали, а она ничего не делала, а просто ходила по общежитиям и агитировала.
Поблагодарив жандарма за ценную информацию, следователь вернулся в кабинет. Сначала выяснив личность девушки, он сказал:
– Анна Харитоновна, рассказывайте, так что же произошло?
– Я сегодня получила свою первую зарплату, - начала рассказывать девушка, - Я грамотная, читать умею, поэтому свой квиточек изучила. За всякую, вы уж извините за выражение поеб.тину, у меня вычли штрафом ползарплаты.
– Пожалуйста, без матерных слов, я записываю за вами, - сказал следователь.
– Извините, - сказала Анна, - Так вот, я пошла в одно общежитие к рабочим, возмущаться, потом во второе, потом в третье…
– Может быть, стоит заменить слово «возмущаться» на «агитировать»? – уточнил следователь.
– Агитируют за что-то, а я просто выражала свое возмущение, - сказала Анна.
Однако после обыска во внутреннем кармане пальто Анны нашли немного не розданных листовок.
– Анна Харитоновна, а вы говорили, что не агитировали, - сказал следователь, - А что за листовки у вас были обнаружены?
Вдруг разревевшись, Анна сказала:
– Да, я агитировала. Против царя, за свержение самодержавия. Все то же самое, что написано в листовках. Долой царя, всю власть народу.
– Анна Харитоновна, что скажу, червонец* на Сахалине вам практически гарантирован, - сказал следователь, - Давайте теперь оформлять признание
– В смысле, какой Сахалин? – удивилась Анна, - И я тут причем?
– Каторга на Сахалине, вы что, не знали? – спросил девушку следователь.
– Так каторга – это для воров, убийц, разбойников, - сказала Анна, - А я тут причем?
– Вы что, хотите сказать, что про политическую каторгу ни разу не слышали? – удивился следователь.
– Откуда? – удивилась Анна, - Вы еще сейчас скажите, что это противозаконно. За такое же вроде руководство с фабрики увольняет к чертовой матери, если попадешься.
– Не только, - сказал следователь, - На каторгу пойдете, это я вам гарантирую.
Вдруг все осознав, Анна разрыдалась.
– Пожалуйста, маме обо всем сообщите, пусть она все знает, - сквозь слезы сказала девушка, - Измайлова Авдотья Исааковна, воспитатель из приюта.
– Сообщим, - сказал следователь и распорядился, чтобы Анну увели в камеру.
Вдруг осознав, что она – преступница и своими показаниями она только что обеспечила себе обвинительный приговор, девушка горько заплакала.
* десять лет
Шли дни в одиночной камере. По словам следователя Анна знала, что суд и приговор будут быстрыми, поэтому уже настраивала себя на то, что пойдет по этапу. Девушку шокировал тот факт, что она пойдет на каторгу вместе с ворами и убийцами, поэтому Анна была в полном шоке. Осознание факта, что проклятые политические виноваты в том, что девушка пойдет по этапу, шокировало Анну, а известие о том, что Вася и остальные арестованы, пусть даже без ее показаний, которые она, будучи в шоке, не подумала дать, оставляло Анну полностью равнодушной.
На следующий день после ареста Анны к ней на свидание пришла Авдотья Исааковна. Анна не знала, что воспитательница решит навестить ее за решеткой, поэтому когда девушку повели на свидание, но не сказали с кем, Анна даже не догадывалась, кого увидит.
– Мама! – воскликнула Анна и бросилась на шею воспитательнице, - Не пожалели времени, чтобы прийти ко мне!
Девушка вытирала рукавом слезы и была в полном шоке от того, что она теперь преступница.
– Мама! – плакала Анна, - Вы преступницу вырастили, какой же ужас.
– Нюрка, ты зря в политику полезла, - сказала женщина, тоже вытерев слезу, - Нюрка, я даже не знала, даже не думала, что ты под суд за политику пойдешь… Хоть бы все более-менее обошлось, Нюрка, не попасть бы тебе на Сахалин…
– Откуда же я знала, что за это тоже есть статья? – вздохнула Анна, - Была уверена, что при самом худшем раскладе с фабрики выгонят. Я про политическую каторгу даже и не слышала никогда.
– Нюрка, - сказала Авдотья Исааковна, - Как только ты освободишься, приходи в приют, обсудим твое дальнейшее будущее. Твои вещи передали мне, деньги, которые были с тобой при аресте, положили на твой счет в банке.