Приютки
Шрифт:
О, эти локоны! Прелестной, живописной рамкой обрамляющие подвижное, неправильное, но очаровательное личико, они далеко не соответствовали приютской скромной одежде и положению воспитанницы учебно-ремесленного заведения. Но приказать остричь среднеотделенку было немыслимо.
Стригли только маленьких. Старшим же и средним обрезали волосы исключительно по болезни или же в наказание А наказывать Наташу было не за что. Несмотря на природную веселость, живость и шаловливую бойкость, она не делала ничего такого, что не допускалось бы правилами приюта. Правда, шила Наташа из рук вон плохо, пела на клиросе очень
Поминутные окрики, замечания и бранные слова сыпались дождем на Наташу, но по-прежнему безмятежно было оригинальное, подвижное личико новенькой, и по-прежнему чуть заметно насмешливо смеялись ее черные, как черешни, глаза.
Ночь… Тихо вздыхает рядом костлявая Васса… В головах ровно дышит голубоглазая Дуня, Наташина любимица… Дальше благоразумная, добрая и спокойная Дорушка… Все спят… Не спится одной Наташе. Подложив руку под кудрявую голову, она лежит, вглядываясь неподвижно в белесоватый сумрак весенней ночи. Картины недалекого прошлого встают светлые и мрачные в чернокудрой головке. Стучит сердце… Сильнее дышит грудь под напором воспоминаний… Не то тоска, не то боль сожаления о минувшем теснит ее.
Вспоминается то далекое светлое… Как это было недавно и в то же время давно!..
Большой дом генерала Маковецкого стоит в самом центре обширной усадьбы «Восходного»… А рядом, между сараями и конюшнями, другой домик… Это кучерская. Там родилась малютка Наташа с черными глазами, с пушистыми черными волосиками на круглой головенке, точная маленькая копия с ее красавца-отца. Отец Наташи, Андрей, служил уже девять лет в кучерах у генерала Маковецкого… Женился на горничной генеральши и схоронил ее через два месяца после рождения Девочки.
Побежали годы… Овдовевший Андрей все силы своей любви к жене перенес на девочку… Выписана была его мать из деревни для ухода за внучкой, и под ее призором росла и хорошела, что белый цветик в поле, хорошенькая девочка Наташа.
Было яркое весеннее утро… В огороде Восходного сажали на грядах зелень… Пололи сорную траву, убирали гряды. Бабушка и Наташа, двухлетняя малютка с сияющими глазками, приплелись поглядеть на работу женщин. Серебристый смех девочки достиг до чопорного дома Маковецких. Вышел генерал в сюртуке с пестрыми погонами «отставного», покончившего свою службу служаки, вышла генеральша в теплом бурнусе, увидали Наташу и сразу очаровались прелестной девочкой.
Позвали в дом с бабушкой, угощали конфектами, шоколадом; картинок, безделушек разных надарили, кусков шелка и бархата на платьице… Заласкали, замиловали Наташу…
А вечером, как поехал Андрей объезжать поля с генералом, стал приставать барин к любимцу кучеру:
— Отдай нам в дом твою девочку, Андрюша, мы ее как барышню воспитаем. Видишь, бог нас с генеральшей детьми не благословил. А мы ее вырастим, всяким наукам выучим… Замуж отдадим хорошо, снабдим приданым. Уж очень она у тебя уродилась пригожая… да веселенькая… точно принцесса. Не место ей в твоей убогой кучерской, Андрей. А тебе запрета нет… Приходи взглянуть на дочку во всякое время… И
Недолго думал Андрей. Уж очень завидной показалась ему доля, выпадавшая его Наташе… Барышней станет… образованной… богатой… Да можно ли такой случай упускать.
И отдал в генеральский дом свою Наташу.
А годы не идут, а мчатся…
Вспоминает огромный, великолепный дом Маковецких Наташа… Всюду ковры… хрусталь… бронза… Роскошная, удобная старинная мебель… бархатные портьеры на дверях, такие же на окнах. Пол гладкий как зеркало… паркетный… В деревне живут, точно в городе… Со всеми удобствами! Роскошно… богато…
У Наташи бонна немка. Гувернантка француженка… Учитель музыки, учитель танцев. Из ближнего губернского города наезжают по три раза в неделю… Русской грамматике, истории, арифметике учит учительница из женской губернской гимназии. За тою Андрей ежедневно ездит в город: привозит и отвозит назад, благо недалеко, верст десять туда и обратно.
Батюшка отец Илиодор, настоятель сельской церкви, находящейся в версте от Восходного, преподает Закон Божий Наташе. Все это зимою, а летом генеральша Мария Павловна ездит лечиться на теплые воды и возит с собой Наташу. Потом путешествует по Европе.
В девять лет девочка уже видит «заграницу»… Знает чопорный Берлин… Веселый Париж… Высокие Альпы… Изрезанную каналами Венецию, «водяной город»… и немеет от восторга при виде Адриатического моря…
Генеральша души не чает в своей «Наточке». Всем пылом своего стареющего сердца привязалась она к девочке.
Отца Наташа видит мало и редко… Сам Андрей не знает, как держать себя с дочкой-барышней… Смущается, будто робеет даже. Но Наташа любит отца. Любит его открытое лицо нестареющего красавца, его мозолистые руки, его зычный голос. Любит Наташа до безумия птицей лететь в быстрой тройке, управляемой отцом, по покрытым снегом полям Восходного… Рядом француженка m-lle Arlette, живая, молоденькая, веселая, как ребенок… Впереди отец… Стоит на передке тройки, гикает, свищет на быстрых, как ветер, коней.
В корню идет Ураган, Наташин любимец… Девочка часто бегает на конюшню, кормит его сахаром… Болтает с отцом, Андрей любуется подрастающей дочуркой и хочет и не смеет, смущается приласкать эту изящную, нарядную барышню, казалось, и рожденную для того только, чтобы все любовались ею…
Зато здесь, в тройке, управляя ею с редким мастерством, Андрей ближе к дочери, чем когда-либо… Оба сливаются в безумном экстазе восторга, быстроты и радости бешеной скачки, среди родных сердцу, пленительных картин русской зимы.
— Хорошо ли, дочка? — оглядываясь на девочку, кричит кучер, и его глаза, такие же черные, яркие и сверкающие, как у Наташи, любовно сияют навстречу восхищенному взору ребенка.
— Ах, папаша! — может только выговорить она, захлебнувшись от счастья.
Возвращаются домой возбужденные, розовые от мороза, радостные, свежие…
У Маковецкого гости… Соседи помещики… знакомые из города…
Среди них нередко наезжала в Питер с далекого Кавказа подруга генеральши княгиня Маро, одинокая богатая вдова, обожающая Наташу, как другая вряд ли бы и могла любить собственное дитя.