Признание этого мужчины
Шрифт:
Я напрягаюсь, несмотря на все усилия, но он просто оставляет меня стоять, распираемую желанием, и снова садится на задницу.
— Садись.
Закрываю глаза и собираюсь с чувствами. Нужно быть сильной, потому что для него это действительно игра. Я снова сажусь, оставшись лишь в кружеве, и, как настоящая соблазнительница, какой и являюсь, широко раздвигаю ноги и откидываюсь на руки. Если он собирается играть в игры, то и я тоже.
— Сдавай снова, Лорд.
Понимающая улыбка, которая расцветает на его красивом лице, указывает
— Мой ход. — Он смотрит на меня, и я ухмыляюсь, дерзко бросая своих двух королей, прежде чем вскочить на четвереньки.
Оседлав его бедра, хватаюсь за подол его футболки.
— Снимай футболку, — шепчу я, потянув ткань вверх.
Джесси охотно поднимает руки, и я, избавившись от футболки, со вздохом наклоняюсь, чтобы поцеловать его в грудь.
— Ммм, твердый. — Коварно ерзаю у него на коленях, вырывая из него резкий вдох, но затем сползаю с его колен и возвращаюсь на свое место на ковре. — Один — один.
Совершенно очевидно, что он борется с желанием повалить меня на ковер. Я могу судить об этом по осторожному касанию его руки к паху и сурово закусанной губе. Он так сосредоточен, и мне это очень нравится. Вид тоже становится лучше с каждой выигранной мной раздачей. Еще одна, и он мой, власть и все такое.
Джесси снова сдает карты, и я подхватываю свои, быстро подсчитывая сумму — четырнадцать.
— Еще карту, пожалуйста. — Жестом прошу дать мне карту. Двойка. Итого: шестнадцать. Черт, я, правда, не знаю, что теперь делать. — Пас. Больше не надо!
Джесси с улыбкой протягивает мне еще одну карту.
— Нет! Нет, я останавливаюсь. — Отмахиваюсь от карты, и его улыбка превращается в ухмылку.
— Сомнения? — спрашивает он, выпрямляясь и делая слишком сильный акцент на своей великолепной груди.
Моргаю, стараясь не терять концентрации. Я не отвлекаюсь, но мне чертовски трудно сопротивляться желанию украдкой взглянуть на него. Или даже прямо глазеть.
— Нет, я останавливаюсь, — снисходительно подтверждаю я.
— Хорошо. — Отчаянно борясь с улыбкой, он переворачивает свои карты. — Хммм, шестнадцать, — размышляет он. — Что делать?
Я пожимаю плечами.
— Сам решай.
Я не подкрепляю его слова нашим пробным туром. Я умираю от желания, но не делаю этого. Хочу посмотреть, как Мистер Потрясающий во всем сыграет в эту игру.
— Возьму еще, — говорит он, беря карту.
Не знаю как, но мне удается сохранять невозмутимый вид, когда показывается шестерка.
— О, боже, — шепчу я, отрывая взгляд от его карт, следуя ими вверх по его торсу, шее, а затем к прекрасному лицу. — Ты рискнул. — Я бросаю ему свои карты — те, что в сумме дают шестнадцать. — А я — нет. Снимай шорты.
Он
— Ты победила меня, детка.
— Власть у меня. — Начинаю ползти к нему, желая немедленно добраться до него. Это была самая длинная карточная игра в истории. — Что ты чувствуешь по этому поводу?
Расстегиваю молнию на ширинке его шорт.
Он не пытается остановить меня. Вдавливается спиной в диван, приподнимая бедра, чтобы я могла стянуть шорты. Освободив его возбужденную плоть, изо всех сил стараюсь сдержаться.
— Я задам тебе тот же вопрос, — урчит он, низко, гортанно и со стопроцентной сексуальностью в голосе.
— Я чувствую себя могущественной. — Снимаю с него шорты и забираю из его рук колоду карт, аккуратно откладывая ее в сторону.
Он наклоняется вперед и проводит большим пальцем по моей нижней губе, оттягивая ее, его губы приоткрываются, взгляд устремляется к моим глазам.
— Что задумала моя маленькая искусительница?
Мне следовало бы оттолкнуть его руку, но я этого не делаю.
— Она собирается отказаться от власти, — шепчу я, опираясь на его бедра и подтягиваясь выше, пока мы не соприкасаемся носами. — Что мой бог скажет на это?
Джесси улыбается своей восхитительной улыбкой.
— Твой бог скажет, что его искусительница — способная ученица.
Его широкие ладони обхватывают мои запястья и тянут мои руки вверх, чтобы расположить их на его плечах.
— Твой бог скажет, что его искусительница не пожалеет, что сдалась ему.
Его губы прижимаются к моим, язык медленно скользит по моим губам.
— Но бог и его искусительница оба знают, как устроены наши нормальные отношения. — Он обхватывает меня между ног поверх кружевных трусиков и прижимается своим лбом к моему лбу. — И это прекрасно работает.
Я напрягаюсь, но давлю на его ладонь, чтобы получить некоторое трение.
— Ты — само совершенство. — Мои губы находят его, а руки инстинктивно ищут его волосы. Я снова дергаю за них. Просто ничего не могу с собой поделать.
— Знаю, — бормочет он возле моих требовательных губ, скользя руками по моей талии к заднице. — Я думал, ты отказалась от власти.
Я не смогла бы остановиться, даже если бы от этого зависела моя жизнь, и я мысленно молюсь всем святым, чтобы он не заявил о своей власти, потому что отчаянно жажду и нуждаюсь в нем.
— Пожалуйста, не останавливай меня. — Совершенно бесстыдно проникаю языком ему в рот.
Джесси стонет, притягивая меня к себе и не выказывая никаких признаков того, что хочет положить этому конец. Он позволяет мне поступать с ним по-моему.
— Ты же знаешь, что я не могу тебе отказать.
— Нет, можешь, — спорю я между уверенными, глубокими движениями языка, хотя глупо напоминать ему сейчас об этом. Он часто говорит «нет», когда я устаю или если он решает хорошенько меня уничтожить.