Признание шефа разведки
Шрифт:
Позднее Гарн извинился перед Голдуотером за нарушение хода заседания комитета.
После заседания, в подготовленном для печати заявлении было указано: «Кейси согласился, что комитет «не был в должное время достаточно полно информирован о минировании никарагуанских портов и о нападении на них торпедных катеров». Комитет и Кейси согласились выработать новые процедуры, которые бы исключали повторение подобных случаев в будущем.
На заседании консультативного комитета по внешней разведке Кейси предложил образовать подкомитет по расследованию дела о минировании. Главный вопрос, который должен был быть изучен: «Как это просочилось в прессу».
— Вы мастер диверсий, — заявил член комитета Эдвард Беннет Уильямс. —
Кейси рассмеялся. Расследование по поводу утечки не проводилось.
Позднее, когда Макфарлейн был вызван в сенат, Мойнихэн довел до него свою точку зрения, что комитет не был полностью и в должное время информирован о минировании.
— В таком случае то, что мне говорили, было неискренним или кто-то намеренно лгал, — ответил Макфарлейн.
На закрытом заседании комитета Макфарлейн подвел итоги инциденту с минированием:
— Вы должны смотреть в будущее и, основываясь на опыте прошлого, сделать все, чтобы не повторять тех же ошибок, если придется столкнуться с подобной ситуацией.
17
Весной 1984 г. Кейси был озабочен проблемой еще в одном месте Центральной Америки. Мексика с ее 77-миллионным населением представлялась ему бомбой с часовым механизмом.
Хотя Константин Менгес ушел из ЦРУ, пристроившись в Совет национальной безопасности, его призрак и постоянная озабоченность положением дел в Мексике остались. Он убеждал Кейси, что Мексика может быть потенциальным Ираном на границе США.
Самое сильное впечатление оказывала аналогия с Ираном — главным провалом разведки в период администрации Картера.
Менгес доказывал, что Мексика созрела для революции: правительство занимает опасные антиамериканские и антикапиталистические позиции, обременено проблемой долгового кризиса, который может привести к экспроприации иностранных капиталовложений. Социальные условия в стране являлись питательной средой для левого радикализма.
Кейси знал, что президент Мексики Мигель де ла Мадрид доставляет администрации большое беспокойство. Получивший образование в Гарвардском университете, де ла Мадрид был одержим проводившейся им кампанией против коррупции, получившей название «моральное обновление». Это — стоящее дело, считал Кейси, но главные проблемы де ла Мадрида носили экономический характер. Петлей на шее Мексики висел ее долг в 80 миллиардов долларов. У де ла Мадрида была еще одна навязчивая идея: посадить США и Никарагуа за стол переговоров для урегулирования их разногласий. Но это означало бы прекращение поддержки «контрас». Кейси был против этого, и его возмущало вмешательство мексиканцев. Переговоры с коммунистами — бесполезны. Де ла Мадрид высказывается как профессор на собрании левых интеллектуалов, проповедуя принцип невмешательства и заявляя, что действия США делают сандинистов более радикальными. Это, по мнению Кейси, обычная левая чепуха, которую всегда трудно воспринимать. Но еще труднее, когда она исходит от близкого соседа и предполагаемого союзника. Кейси приказал активизировать разведывательное наблюдение за Мексикой и за де ла Мадридом. Вскоре такая информация пошла потоком.
Кейси доказывал, что никарагуанская операция частично направлена и на защиту Мексики.
— Если Никарагуа будет позволено существовать в качестве модели левого государства, пламя революции может распространиться на север, — говорил он. — Серьезная угроза со стороны левых пока ощущалась только в Сальвадоре…
Консультативный совет по внешней разведке направил Кейси совершенно секретный доклад. В этом пятистраничном документе утверждалось, что ЦРУ «зарывает свою аналитическую голову в песок» и не знает, что происходит в Мексике. Одним из инициаторов доклада была Энн Армстронг, председатель совета, бывший посол США в Великобритании, проживавшая на
В докладе содержался прогноз о расширении деятельности левых, особенно в районе Акапулько. Звучали нападки на де ла Мадрида, который характеризовался как технократ. Дискредитирующие его истории и слухи, исходящие от представителей деловых кругов, преподносились как факты. Доклад свидетельствовал о довольно примитивном восприятии Мексики и ее людей.
Кейси попросил оперативное управление проверить, соответствовало ли содержание доклада действительности. Даже если доклад не был разведывательным, Кейси должен был отнестись к нему серьезно. Факты и все остальное могло быть взято «с потолка», но выводы должны быть правильными.
Г од тому назад Менгес начал работать над составлением разведывательной оценки по Мексике, но вынужден был оставить ее ввиду появления более срочных центральноамериканских проблем. Таким образом, в течение нескольких лет оценки по Мексике не составлялось.
Преемнику Менгеса Джону Хортону, бывшему резиденту ЦРУ в Мехико, Кейси заявил, что работа над оценкой будет его первоочередным заданием. Однако шли месяцы, Кейси не видел реального прогресса и начал настаивать на завершении подготовки этого «злополучного документа».
— Не пойму, почему вы так долго с ним возитесь, — однажды обрушился он на Хортона. — Я мог бы набросать это за час.
Хортон поручил аналитику Брайану Лейтеллу подготовить первый вариант проекта. Лейтелл с ученой степенью в области истории был одним из тех дотошных специалистов, которые нравились Кейси. Ранее он подготовил разведывательную справку на Фиделя Кастро, которая произвела на Кейси большое впечатление. Он изобразил Кастро растерянным человеком, переживающим запоздалый жизненный кризис, неспособным управлять своей незавершенной революцией, неуверенным в своем месте в истории. Специалисты по Кубе раскритиковали Лейтелла, заявив, что он написал полупсихологический документ — пародию на разведывательный материал.
На неделю Лейтелл отправился в Мексику, чтобы самому ознакомиться с положением дел, — новая практика для аналитика, ставшая возможной в связи с увеличением бюджета ЦРУ.
Когда проект записки под названием «Мексика при де ла Мадриде» был готов, Лейтелл передал его Хортону.
— Кейси считает, что он пойдет, — сказал он.
Хортона охватила тихая ярость: Кейси должен был получить проект оценки одновременно с главами других разведывательных ведомств. И не раньше. Но Лейтелл нарушил субординацию. Влияние Кейси могло быть непропорционально его знаниям. Случайной репликой он мог нарушить весь процесс работы над оценкой, что неоднократно делал раньше. Предубеждения Кейси могли исказить документ.
Кейси временами настолько возбуждался, что, тыча пальцем в грудь оппонента, мог пронзительно кричать: «Неверно, ошибочно!» — если был с чем-то не согласен. Хортон хотел дать достоверную информацию, указывающую направление действий, и ничего больше.
Хортон прочитал этот объемный документ. Мексика в нем была изображена так, как будто находилась накануне революции. Имели место беспорядки в городских и сельских районах, возможен внушающий тревогу процесс утечки капитала, инвеститоры и бизнесмены в панике покидали страну, деловые круги мало доверяли правительству, угрожающих размеров достигла коррупция. Эти мысли высказал какой-то выросший в Мексике руководитель крупной оборонной фирмы, и они были преподнесены как разведывательная информация.