Признание в любви
Шрифт:
– Я всегда думала, что красивы только мужские статуи, и даже не подозревала, что живые мужчины могут быть так же совершенны!
С бокалом шампанского в руках Пейдж откинулась на спинку кровати, не скрывая своего восхищения.
– Но ведь ты не впервые видишь меня обнаженным. Ты наблюдала за мной в бассейне, да?
Пейдж смущенно засмеялась.
– Не думала, что ты меня заметил.
– Я не видел тебя, но знаю, что ты там была. Я, наверное, как-то психически связан с тобой.
Пейдж вновь засмеялась. Голова ее кружилась от шампанского, от первой ночи любви, от предложения,
– Ты всегда был таким. Помнишь, как я спряталась в… – И вдруг застыла, запнувшись.
Майлоу резко повернул голову и пристально посмотрел на нее. Пейдж поняла, что проговорилась, и попыталась исправить свою оплошность:
– Когда ты приехал в Париж и нашел меня, конечно, это была психическая связь…
Взгляд Майлоу заставил ее замолчать.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Пейдж выдали глаза. Эти необыкновенные глаза, которые так любил Майлоу. Сейчас он видел в них не только растерянность, но и хитрость. Ложь! Она лгала ему! В считанные секунды его вновь обретенное драгоценное счастье разбилось. Мысль об этом приводила Майлоу в ярость, которая причиняла ему почти физическую боль.
– Лгунья! – выкрикнул он. – Жестокая маленькая лгунья!
Пейдж подняла руку, словно пыталась заслониться от удара.
– Нет, нет, ты не понимаешь!..
– Не понимаю? – Его голос дрожал от злости. – Чего же я не понимаю?
Майлоу видел, что Пейдж в замешательстве и явно не знает, что ответить. Что же теперь? Она попытается убедить его, что он ошибается? Или придумает какое-нибудь извинение?
Майлоу ждал.
Стараясь улыбнуться, Пейдж коснулась рукой головы.
– Я… что-то вспомнила, да? Может быть, ко мне возвращается память?
Майлоу окинул девушку холодным презрительным взглядом.
– Может быть, ты никогда не теряла ее, а просто лгала все это время? Это и есть настоящая правда, не так ли? Ты ведешь не честную игру. Неужели для тебя нет ничего святого?
Пейдж смотрела на Майлоу, и глаза ее были полны отчаяния и нежности.
– Моя любовь к тебе – это все для меня. Она всегда…
– Лгунья! Мне надоела твоя ложь. Я хочу услышать правду. Сознавайся. Ты никогда не теряла память.
Он схватил ее и встряхнул так сильно, что девушка едва не задохнулась. Она попыталась оттолкнуть его, но у нее не хватило сил. Всхлипнув, она неожиданно закричала:
– Да! Я притворялась, но…
Майлоу был в ярости. Он резко отошел от Пейдж, схватил ее халат и швырнул ей:
– Оденься.
Затем, стараясь не смотреть на нее, тоже накинул халат и остановился у кровати, повернувшись к ней спиной. Пейдж, бледная, со слезами на глазах, испуганная, взяла его руку и, умоляюще глядя на него снизу вверх, проговорила:
– Майлоу, пожалуйста, выслушай меня. Я все объясню…
– Прекрасно! Именно этого я и жду… объяснения.
Майлоу отошел в противоположный конец комнаты и прислонился к стене, сложив руки на груди.
Переборов волнение, Пейдж, наконец, произнесла:
– Да, во Франции я потеряла память. Клянусь!
Ответом ей была скептическая усмешка. Майлоу ей не верил.
– Но
– Но ты решила ничего мне об этом не говорить, – заметил он язвительно. – Вероятно, подумала, что мне это будет неинтересно. А может быть, тебе нравится притворяться? Нравится заставлять меня страдать? Нравится гадать: потерял ли я тебя навсегда или сумею вернуть?
Пейдж с мольбой протянула к нему руки.
– Я знаю, ты мне не поверишь, но я скрывала это ради тебя. Правда!
Майлоу засмеялся, но смех был горек.
– Ты права, я тебе не верю.
– Я не хотела обидеть тебя. – Пейдж говорила, с трудом сдерживая слезы. – Когда память начала возвращаться ко мне, я поняла, как сильно я тебя любила. И подумала, что было бы замечательно начать все сначала, с чистого листа. Но для этого нужно было похоронить прошлое, никогда не вспоминать о нем. Вот почему я делала вид, что ничего не помню. И все шло прекрасно, пока…
– Пока я не понял, что ты лгунья, – закончил за нее Майлоу. – Я не верю ни одному твоему слову. Ни одному! Тебе доставляет удовольствие играть самыми глубокими чувствами мужчины. Тебе нравится поднимать его до небывалой высоты счастья, а потом низвергать в пучину отчаяния. Интересно, что бы ты делала дальше, если бы я не догадался о твоем притворстве? Снова сбежала бы перед самой свадьбой к Жану-Луи? – Майлоу чувствовал, что теряет остатки самообладания. Злость, отчаяние, растерянность по очереди захлестывали его. – Что же такого я, черт возьми, тебе сделал, что ты так мстишь мне?
– Ты ошибаешься. Мне просто было необходимо побыть какое-то время одной. Я была очень не уверена в себе. Если бы я не убежала и свадьба состоялась, я бы сделала тебя очень несчастным.
– Значит, вот как ты себе все объяснила! По-твоему, своим побегом ты меня осчастливила? Ну спасибо тебе!
– Но это правда! Сейчас тебе трудно понять. Но когда ты успокоишься…
– На это не рассчитывай, – резко оборвал ее Майлоу.
– Ты имеешь право злиться, но поверь, я думала о тебе.
– А тебе не приходило в голову обсудить со мной твои проблемы, если ты действительно думала обо мне? Попросить меня дать тебе время поразмышлять вместо того, чтобы исчезнуть, не сказав ни слова.
– Но ты бы не согласился. Ты торопил со свадьбой. А еще эти слухи… Я получила письмо и видела тебя с той женщиной. Что я, по-твоему, должна была думать? Я не знала, могу тебе верить или нет. А ты… ты скрывал свои чувства. Почему мы ни разу не были близки?
Майлоу задохнулся от злости.
– Я уважал твою невинность! – выкрикнул он.
– А я не нуждалась в подобном уважении. Как ты мог быть так слеп? Мне хотелось, чтобы ты сходил по мне с ума, чтобы сгорал от желания. Ты представляешь, каково было мне? От меня отказались родители. Меня отдали бабушке – женщине, не способной проявлять какие-либо чувства. Я ведь считала, что меня просто не за что любить. А потом встретила тебя и полюбила. Ты казался мне самим совершенством. Когда ты сделал мне предложение, это же было чудо!