Признание

Тодд Чарльз

Возвращаясь к машине, он произнес вслух:

— Жители Фарнэма не показались мне особенно богобоязненными.

Хэмиш парировал: «Скорее всего, они не Бога боятся, а дьявола».

Ратлидж поехал дальше по ухабистой дороге и заметил вдали, почти у самого поворота, маленький домик. Он стоял на отшибе, посреди поляны, поросшей осокой. Совсем рядом с крыльцом росли два деревца, достававшие до низкой крыши.

Ратлидж ни за что бы не подумал, что здесь живет священник церкви Святого Эдуарда Исповедника. Дом гораздо больше подходил какому-нибудь работнику с фермы. Правда, он вскоре заметил и

самого священника, который, закатав рукава до локтей, усердно полол сорняки в своем саду.

Тут и Моррисон поднял голову. Он как будто удивился, заметив Ратлиджа перед своим домом, но тут же поспешно обернулся в ту сторону, откуда приехал лондонец.

Странная реакция! Как будто он ожидал увидеть, что за ним следят.

Не останавливаясь, Ратлидж помахал священнику рукой. Доехав до развилки, он повернул назад, к Фарнэму.

«Не совсем подходящий домик для священника», — заметил Хэмиш.

«По-моему, ему легче жить так, на отшибе, чем в Фарнэме».

На открытом пространстве машину закачало от порывов ветра. Посмотрев вперед, на море, Ратлидж увидел, что вдали над водой собираются грозовые тучи. Когда они приезжали сюда с Франс, дождь милостиво задержался, но на сей раз тучи сдержали свое мрачное обещание. Едва он въехал на двор «Стрекозы», как скрипящая на ржавых петлях вывеска насквозь промокла под струями настоящего ливня. Сначала несколько крупных капель упали на пыльную улицу и на его капот, когда он вылез из машины, а потом, после вспышки молнии, над Фарнэмом разразился настоящий потоп, накрывший деревню серой пеленой. Ратлидж бросился к двери.

Стряхивая воду со шляпы, он взбежал наверх, перескакивая через две ступеньки, и вошел в свой номер.

Он сразу понял, что его кто-то обыскивал.

Фотография трупа Бена Уиллета надежно покоилась в машине, и медальон, который когда-то принадлежал миссис Рассел, был еще у него в кармане.

Что еще могло понадобиться незваным гостям?

Первым побуждением Ратлиджа было пойти к владельцу гостиницы и высказать свои претензии, но потом он передумал. Выйдя к окошку в коридоре, он стал наблюдать, как над рекой сверкают молнии, которые принесло с моря. От громовых раскатов в окнах дрожали стекла. Однажды ему показалось, что посинел даже воздух вокруг. Дерево, росшее рядом с гостиницей, зашаталось и вдруг с грохотом, перекрывающим даже раскаты грома, рухнуло на землю. Кто-то закричал. В темноте не было видно, куда именно угодила молния.

Ливень продолжался даже после того, как гроза немного поутихла. Облака на востоке расступились, а на западе над рекой встала бледная радуга. Снизу послышался стук топора. Кто-то принялся рубить поваленное дерево. Вскоре к ритмичным ударам одного топора присоединился другой.

Настало время обеда; Ратлиджу не хотелось оставаться в «Стрекозе», и он решил прогуляться по главной улице и зайти в булочную, где они с Франс в прошлый раз пили чай.

Выйдя из гостиницы, он увидел, что дерево упало прямо поперек дороги, на повороте, ведущем к соседним фермам. Одним из дровосеков оказался Джессап.

В булочной его встретили не теплее, чем в прошлый раз, но все же принесли сэндвич, чашку чая и слойку с изюмом. За двумя соседними столиками сидели несколько женщин; прислушавшись, Ратлидж понял,

что они обсуждают смерть Неда Уиллета. Одна из них спросила:

— Как по-вашему, Бен приедет на похороны? По словам Санди, Абигейл написала ему, когда с отцом случилось несчастье. А от него — ни словечка.

Последовало молчание, нарушаемое лишь стуком топора. Потом другая женщина сказала:

— Разве вы не слыхали? Его убили. В Лондоне.

— Н-нет… нет, я не слыхала. — Третья женщина покачала головой. — Какой ужас! Полиция уже нашла того, кто его убил? И что же теперь будет с Абигейл? Сначала Нед, а вот теперь — Бен… Последний из мальчиков Уиллетов. Как она?

— Санди ей пока ничего не сказал. Она любила Бена, — ответила первая женщина.

— Ну, он не платил ей той же монетой, — фыркнула третья. — Почти никогда и не навещал родных! Нос задирал, считал, что мы ему не ровня!

— Да ведь когда ты состоишь на службе, то делаешь, как приказывают. — Собеседница поспешила встать на защиту Бена Уиллета.

— Он ведь приезжал домой, когда тяжело заболела его мать, — напомнила третья женщина. — Значит, не совсем забыл родню.

Ратлидж допил чай, расплатился и подошел к столику, за которым сидели три женщины.

— Вы, кажется, знали Бена Уиллета, — начал он. — Не вспомните ли, где именно он служил? В каком доме в Тетфорде?

Все три кумушки уставились на него, ошеломленные тем, что он заговорил с ними.

— Мне не хочется спрашивать у Абигейл Барбер, чтобы не усугублять ее горе, — пояснил Ратлидж.

Третья женщина догадалась:

— Значит, вы и есть тот самый приезжий из Лондона!

— Да. Из Скотленд-Ярда.

Три женщины переглянулись, очевидно не зная, стоит ли ему помогать. Впрочем, Ратлиджу показалось, что они и сами не знают, где именно служил Бен Уиллет. Наконец, одна из женщин сказала:

— Так и быть, скажу — ради Абигейл. Нед служил в семье по фамилии Лоусон. Он еще хвастал, что их дом в два раза больше, чем «Берег».

Поблагодарив ее, Ратлидж вышел. Он ехал в сторону Лондона, пока не увидел поворот к северу; дорога шла от парома в Тилбери. К сожалению, после ливня все проселочные дороги размыло, и он добрался до окраин Тетфорда лишь к вечеру.

Еще полчаса у него ушло на то, чтобы найти дом, который он разыскивал. В местном участке ему сообщили, что в Тетфорде нет семьи по фамилии Лоусон, зато есть Альфред Лоутон, владелец крупной усадьбы милях в трех от города, если ехать по Бери-роуд.

Усадьба находилась довольно далеко от дороги, и в сумерках ее трудно оказалось разглядеть. Вопреки словам женщины из булочной, Ратлиджу показалось, что дом примерно такого же размера, как и «Берег», возможно, даже немного меньше.

Зато здешняя усадьба находилась в гораздо лучшем состоянии. Парк выглядел безупречно; в вечерней тишине было слышно, как в фонтане у парадного входа льется вода. Фасад ровный, ни единой трещины или впадины в цементном растворе. У двери горели газовые фонари; их пламя слегка покачивалось на ветру. Ратлидж поднял медный молоток и ударил по пластинке.

Через несколько минут дверь открыла горничная в накрахмаленном переднике. Держалась она сухо и официально.

Ратлидж представился и спросил, дома ли мистер Лоутон.