Признания без пяти минут подружки
Шрифт:
— Мы с офицером Вебстером считаем, что для мальчиков важно сделать что–нибудь вместе, и в связи с этим у мистера Доннелли, нашего преподавателя драмы, появилась блестящая идея. Мистер Доннелли, поделитесь со всеми, пожалуйста, — просит директор Чен.
Мистер Доннелли встает.
— Этой весной, в рамках года толерантности в школе, новый Союз Геев и Натуралов вместе с драматическим кружком собираются поставить «Проект Ларами» в память о Мэттью Шепарде.
Он делает паузу для большего эффекта, но потом, похоже, вспоминает, что это не лучшие подмостки для драматических
— Мэтт и Конрад получат роли в этом спектакле.
Голова Мэтта резко отрывается от его ладоней.
Я слышу, как миссис Деладдо шепчет Конраду:
— Кто такой Мэттью Шепард?
— Потом, мам, — отвечает Конрад, не сводя глаз с Мэтта.
— Я не буду играть, — говорит Мэтт.
— Предпочитаешь, чтобы тебя исключили? — живо спрашивает директор Чен.
— Нет, не предпочитает, — отвечает за него мистер Хэллис.
— Чудесно. Итак, все решено? У кого–нибудь есть вопросы? — когда никто не отвечает, директор Чен улыбается и хлопает в ладоши. — Тогда мы пришли к общему решению.
***
— Йо, йо, йо, Юнион Хай, как дела? С Днем Святого Валентина! С вами только ваш Энджело Мартинез — также известный, как DJ Болтун ин да хаус! Вы готовы? Это ваша Дискотека Толерантности, йоу, а значит пора ЗАЖИГАТЬ! О, и отдельный респект прекрасной девушке Стефани!
Поднимается одобрительный шум, когда Стефани хихикает и взмахивает своими идеальными рыжими волосами в знак приветствия Энджело. Энджело стучит по своей груди, изображая что—то вроде сердечного приступа, а потом включает трек Ашера и Питбуля «DJ Got Us Fallin’ In Love».
Ушам своим не верю — в буквальном смысле. Это же парень, который привык быть ходячей рекламой «Металлики» и «Нирваны», если не считать того дня, когда он пришел в футболке с Неко Кейс. Но он, похоже, знает свою аудиторию, потому что практически весь школьный спортзал аплодирует, следуя за Стефани на танцпол и начиная дергаться. Если Стефани так популярна в десятом классе, не могу даже представить, что будет твориться к нашему выпуску. Половина парней «Юнион Хай» умоляют Стефани с ними встречаться. А другая половина ждет, что Холли прозреет и бросит Роберта.
Поднимаю взгляд на полутораметровые черные пластиковые буквы, из которых сложено слово «Толерантность», болтающееся над нашими головами рядом со спонсорскими плакатами Студенческого Совета «Юнион Хай» и «Списка Шика».
Не знаю, что именно делает эту дискотеку «толерантной», но парочки на ней запретили — нужно было придти либо одному, либо с друзьями. Продавались билеты только на одно лицо, и не было скидок для пар. А когда Студенческий Совет пригласил Энджело на роль DJ, его заставили пообещать, что он поставит только одну медленную композицию за весь вечер.
Суть в том, чтобы в День Святого Валентина было весело всем, а не только парам. Неплохая попытка, но влюбленные старшеклассники не могут слишком долго быть друг без друга. Я уже насчитала три пары, которые прижимаются друг к другу и медленно покачиваются, хотя играет быстрая музыка, и вокруг них все отплясывают как ненормальные.
Разве
Если не принимать во внимание странную политическую подоплеку, зал выглядит неплохо. Студенческий Совет изо всех сил старался превратить его в клуб, арендовав осветительное оборудование и гигантский зеркальный шар, который вращается, отбрасывая островки серебристого света на стены и пол. Танцпол окружают красные круглые столики, на которых стоят маленькие красные лампы, с красными пластиковыми стульями. Несмотря на то, что все красное, сердечек нет нигде.
Я не планировала идти, но Стефани теперь в Студенческом Совете, и она меня уговорила, сказав, что это будет отличная тусовка для нас с ней и Трейси. Стефани работает даже сверхурочно, пытаясь улучшить мои отношения с Трейси. Хотя мы с Трейси вместе занимаемся «Списком Шика», ни одна из нас так и не извинилась за канун Рождества. Я знаю — она думает, что я должна извиняться за то, как я с ней разговаривала. Но я думаю, что извиняться должна она за... то, что Питер обратился к ней. А не ко мне.
Не самая рациональная причина.
Стефани и Трейси приехали за мной как раз, когда Питер пришел домой со своей работы в видеомагазине, который того и гляди закроется. Он выглядел дерьмово, но Трейси настойчиво утверждала, что у него потрясающий свитер, и ей нужна его фотография для «Списка Шика».
Полная ложь. Она хочет его фотографию для себя, чтобы смотреть на него в любое время.
Меня все еще бесит, что она ни разу не поместила меня в «Список», даже когда сама выбирала мне одежду. Клянусь, если Питер окажется в «Списке Шика» раньше меня, я никогда больше не заговорю с Трейси.
Странно — Трейси всегда была влюблена в Питера. Но сейчас что-то изменилось. Мне кажется, теперь она по-настоящему верит, что он может ответить ей взаимностью.
Похоже, это и называется уверенностью в себе.
Я должна радоваться за нее — она же уверена, что может понравиться парню, который учится в колледже. Но это не совсем легко, когда парень из коллежда — мой брат.
Вспышка новой, супер-навороченной цифровой камеры Трейси мелькает как сумасшедшая. Она делает одну фотографию за другой, практически ослепляя меня и всех остальных. Стефани занята проверкой волонтеров из девятого класса, сидящих за столиком с билетами — хочет убедиться, что все идет нормально. А я решаю поздороваться с Энджело.
На Энджело темные очки, наушники и гарнитура с микрофоном. Он безостановочно дергается на месте, уставившись в светящийся ноутбук, который настолько исцарапан, помят и облеплен стикерами, что было бы лучше положить его в тихое место и оставить умирать. Никогда не видела его таким счастливым.
— Свитер! — выкрикивает он, и мое прозвище грохочет на весь зал, потому что он забыл выключить микрофон.
Народ с озадаченным видом переглядывается, а он показывает всем поднятые большие пальцы, словно так и было задумано. Он отключает микрофон, снимает свои наушники, вешая их на шею, и дает мне «пять».