Признания грешницы
Шрифт:
Одна, наедине со своими мыслями, она вдруг посмотрела на свой отъезд из дома со стороны, и ей стало не по себе. Да, конечно, они договаривались с Вито, что их брак не станет ни для кого тюрьмой, и она с легкостью покидала дом, летала в Париж, Берлин к своим друзьям, которые водили ее в театр, в оперу, на выставки, и Вито ни разу ее не упрекнул. Да и в Москву она тоже летала, когда хотела. Но всегда перед этим они с Вито как-то договаривались, хотя бы проговаривали, куда она летит, к кому, и ее отъезды не были такими вот спонтанными, неожиданными, таинственными. Не злоупотребляет ли она его доверием, его
Наташа тяжело вздохнула. Ладно, пусть уж события развиваются своим чередом. И если она решила помочь Гере, поддержать ее, то нужно идти до конца. Все-таки она не из Тамбова прилетела, а из Барселоны. И если Гере потребуется ее конкретная помощь, свидетельские ли показания, или деньги, то она все для нее сделает. Все вместе – Наташа, Эмма, Захар – они не оставят Леву в беде. И если это действительно он убил Рыбина и ему понадобится хороший адвокат, чтобы доказать, к примеру, что это было не убийство, а несчастный случай, что мужчины выясняли отношения, быть может, дрались, и Лева толкнул Вадима… Словом, надо сделать все возможное, чтобы он получил минимальный срок.
Наташа вышла на крыльцо, подставила лицо солнцу, зажмурилась и вдохнула полной грудью свежий, прохладный утренний воздух. По правую сторону от дома темнел своими изумрудными елями крепко пахнущий хвоей и свежестью лес, по левую, за огородами с аккуратными грядками и небольшим вишневым садиком, блестел спокойный, голубой от опрокинутого неба волжский залив. Над головой медленно плыли пышные, подсвеченные золотом солнца белые облака. Красота наполнила Наташу, заставила ее сердце биться радостно, и вся ее прошлая жизнь, и все, что было связано с этими местами, растаяло, а будущее представилось ей сияющей перспективой счастья.
Обычные женские заботы на какое-то время захватили ее сонные утренние мысли, она уже успела в своем воображении сварить куриную лапшу, напечь блинов, как вдруг в это мирное внутреннее созерцание еще несвершенных дел вторгся какой-то посторонний звук. К дому приближалась машина. Шины мягко шуршали по песчаной дороге, ответвлявшейся от основной асфальтовой ленты, идущей по направлению к «Орлиному», и прямиком ведущей к домику Эммы.
Вот оно то, чего Наташа боялась больше всего на свете! Ни лисиц, ни волков, которые водились в этих лесах, ни добродушных сутулых лосей с мягкими губами, которых они с Эммой как-то кормили в один из приездов Наташи и Геры хлебом, ни грозы, ни заблудившихся коров, ни кабанчиков с выводком, в профиль напоминавших выстроенных в рядок слоников на полке, ни много чего другого неприятного, опасного, тревожного так не боялась Наташа, как людей.
Даже не успев разглядеть приближавшуюся машину, она бросилась в дом и принялась запирать двери на все замки, засовы, толстые, металлические, в палец, крюки, шпингалеты, загнутые гвозди, оставшиеся со времен всех живших здесь когда-то хозяев. В сенях, заставленных корзинами, ящиками, бидонами и прочей тарой для продуктов, увешанных ароматными охапками трав, связками прошлогоднего лука, гирляндами высохшей красной паприки, она осторожно приблизилась к окну и заглянула в щель между двумя веселыми ситцевыми занавесками. И тотчас отпрянула: прямо к ней, к этому окну, направлялась высокая молодая женщина в темных очках, с развевающимися длинными
Женщина! Уф… Наташа бросила взгляд на машину – в салоне никого не было. Значит, эта дама приехала одна.
В дверь постучали. Кулаком. Уверенно.
– Эмма, это я! Лида! – И вполголоса, но как-то по-хорошему и в то же самое время озабоченно, в сторону: – Спит? Или ушла куда?
– Сейчас открою! – поспешила успокоить ее Наташа, отпирая двери. – Минутку!
Распахнув дверь, она на всякий случай улыбнулась гостье, поскольку понятия не имела, кто эта особа, кем приходится Эмме, и какие у них могут быть общие дела. Может, приехала за продуктами, клиентка.
– Здравствуйте! – поздоровалась с ней Наташа.
Женщина выглядела немного растерянной. Еще бы, вместо Эммы она увидела совершенно другого человека.
– Эммы нет, она может вернуться после обеда, а может и вечером.
– Да? Как жаль…
Видно было, что она хочет спросить Наташу, кто она, почему в доме, но не решается.
– Вы издалека? – спросила Наташа, прикидывая, предложить ей подождать или нет.
– Вообще-то да, – вздохнула гостья. – Мне очень нужно ее увидеть. Вы не будете возражать, если я подожду ее здесь, на улице, в беседке?
– Можно в беседке, а можно и в доме.
– На улице свежо, я пойду в беседку.
– А вы не пробовали ей звонить?
– Звонила, говорят, что абонент не доступен, ну, как это обычно бывает.
– Хотите чаю?
– Не откажусь, – как-то устало, вымученно улыбнулась женщина. – Я – Лида.
– А я – Наташа! Очень приятно.
Наташа принесла в беседку поднос с чаем и лепешками. Села напротив Лиды, внимательным взглядом оценивая ее макияж, ухоженные волосы, роскошную пеструю шелковую шаль с кистями.
– Очень красивая шаль… Фантастическая расцветка, все оттенки зеленого, золотого, лимонного… Настоящее произведение искусства!
– Это испанская шаль, – сказала Лидия. – Я в прошлом году была в Испании…
– Красивая страна. – Наташа едва сдержалась, чтобы не выдать свое знание об этой шали, удивляясь тому, что Лида приехала сюда в знаменитой манильской шали и заговорила об Испании, словно нарочно пытаясь завязать с ней, живущей в этой стране, разговор. Что это, паранойя? Почему ей кажется, что эта женщина здесь именно из-за нее? Может, она адвокат или следователь, который пытается найти Геру? Она решила переменить тему:
– Вы давно знакомы с Эммой?
– Да, давно. Я очень люблю ее, она светлый человек, но почему-то приезжаю к ней редко и бываю недолго… А вы? Судя по тому, что она доверила вам своих курочек и козочек, вы для нее не просто покупатель творога или грибов, да?
– Да, я ее хорошая знакомая, можно даже сказать, подруга, и я тоже бываю здесь не так часто, как хотелось бы. К сожалению, – она решила на всякий случай увести Лиду совсем далеко от Геры и всего, что могло быть с ней связано, – появление в нашей жизни людей, друзей зачастую происходит, как я называю это, по географическому признаку. Вот кто поселится с тобой рядышком или окажется коллегой по работе, вот с тем ты и дружишь, вы не согласны? Нам только кажется, что мы выбираем людей, на самом же деле все происходит гораздо проще, легкомысленнее, что ли… Думаю, вы поняли мою основную мысль.