Призрачная дорога
Шрифт:
– Из города он вышел возле АШАНА, – сосед махнул рукой в сторону Калужского шоссе. – Но Кутузов вынудил его сменить направление, тут-то наша дорога ему и подвернулась.
Сидя на крыше, я вспоминал, как мы с соседом смотрели на дорогу и вся Великая Армия двигалась перед нами.
В четыре ряда.
Впереди император на белом коне.
Позади него свита со страусиными перьями.
Следом гвардия: на головах, вместо медвежьих шапок, тюрбаны
на плечах боярские наряды из допетровских сундуков, на пальцах кольца из малахитовых шкатулок.
Любой величественный поход оборачивается грабежом.
Любой грабёж – маскарадом.
В ранцах часы тик-так, проложенный тканями фарфор звяк-звяк, ювелирка по карманам бряк-бряк.
Скоро они станут избавляться от ноши.
Коней съедят, а на себе тащить тяжко.
Cейчас по обочинам – сигаретные пачки и целлофан, а двести лет назад – канделябры и книги.
По пути из Москвы в Европу можно было неплохо подтянуть знание, к примеру, французской философии.
Поднимаешь Руссо,
прочитываешь,
бросаешь,
поднимаешь Вольтера,
листаешь,
бросаешь.
Трудно угадать, когда и как получишь дополнительное образование.
Разве, проходя мимо нас с соседом, могли они представить, какой печальный поход им предстоит?
Разве могли они представить, что скоро начнут пить кровь своих боевых четвероногих друзей?
Вороных, гнедых, буланых?
И лица их будут перемазаны кровью вороных, гнедых и буланых. А потом они этих вороных, гнедых и буланых сожрут, друг за друга возьмутся.
Разве таким они представляли ближайшее своё будущее?
А более отдалённые перспективы и вовсе были от них скрыты.
Например, то, что их ноги, конские копыта, колёса повозок и орудийных лафетов месят грязь неподалёку от места, где спустя почти сто пятнадцать лет,
в июне тысяча девятьсот двадцать восьмого года,
состоится
шестой
съезд
коммунистической
партии
Китая?
Единственный, проведённый за пределами Поднебесной.
Съезд прошёл вон в той усадьбе за водокачкой.
Присутствовало более ста кандидатов.
Они сформулировали основные задачи предстоящей китайской революции.
Среди почётных гостей был Бухарин.
Спустя девять лет он писал Сталину из тюрьмы:
«У меня сердце обливается горячей струёю крови,
когда я подумаю,
что ты
можешь верить в мои преступления
и
в глубине души сам думаешь,
что я
во всех
ужасах
действительно
виновен».
Струя
Интересно, когда солдаты отступающей Великой Армии перерезали коням вены, кровь текла ручейком или хлестала струёй? Голодные присасывались к ранкам или подставляли рты под фонтанчики?
Интересно, что бы я сам писал другу и соратнику, если бы по его приказу меня приговорили к смерти?
Я бы пожелал ему счастья. Это ж каким грустным надо быть, чтобы забавляться казнями товарищей!
Ещё несколько лет назад усадебный дом был разгорожен на убогие жилища.
Провалившийся пол, кособокая лестница, облезлые стены.
Теперь усадьба – сущее загляденье.
Правительственным распоряжением её передали китайцам, те высадили газон, а дом отделали до неузнаваемости.
На балконах красные бумажные фонари, на крыше шпиль.
По периметру решётка, у ворот табличка с иероглифами, очень похожими на те, что на банках тушёнки «Великая стена».
У китайцев на все случаи жизни одни иероглифы, одно название и одно мировоззрение – «Великая стена».
Дочитав до этого места, Кисонька снова возмутилась.
– Надоела история, хватит уже.
Давай уже чего-нибудь свежего.
Увидь уже что-нибудь кроме занудства.
Увидь то, что можно увидеть и чего нельзя.
Например, как сосед подглядывает через забор за богиней, которая загорает с голыми сиськами, или как я трахаюсь с плотником.
– Но здесь ещё ни слова нет про богиню и плотника, – возразил я. – Они ещё не существуют.
– Не существуют? – Кисонька сделала такие глаза, какие делают взрослые, услышав от детей наивное утверждение. – Если ты про них не написал, это не значит, что они не существуют. У тебя полный дом людей, а ты копошишься в старье.
– Если ты собираешься трахаться с плотником, я вообще его вычеркну, – твёрдо сказал я, мысленно вернулся на крышу и снова стал многозначительно вглядываться в даль.
На повороте дороги заработал копёр – машина, забивающая сваи.
Копёр принялся мерно долбить – идёт строительство развязки.
Рядом с ларьком урчит жёлтый экскаватор.
Сосед разравнивает площадку на опушке.
Там, где у него обычно саженцы.
Его подручные выкопали крупномеры и отволокли в сторону, вытащили из ларька холодильники.
Товары вывезли вчера.
Позавчера отковыряли и сложили на обочине тротуарную плитку.