Призрачная любовь

Уиткомб Лаура

В телефонной будке, где мы с Джеймсом разговаривали на прошлой неделе, я набрала «рождественский» номер, и мне ответил женский голос.

— Билли дома?

— Его нет, — кратко сообщила Либби.

Прикрыв трубку, она что-то сказала ворчавшему Митчу.

— А ты кто такая? — спросила она.

— Я его подруга из школы. Меня зовут Элен. Я тревожусь о нем.

— Не волнуйся, детка. Мы забрали Билли под залог.

Кто-то постучал в стеклянную дверь будки. Я повесила трубку и обернулась. Снаружи меня поджидал мистер Ольсен — наш школьный психолог. Я вышла, чувствуя

себя воришкой, которую поймали за руку.

— Дженнифер, нам нужно поговорить с тобой в кабинете директора.

Он улыбался, но его напряженные глаза выдавали ловушку.

— Иди за мной.

Я, как военнопленная, безмолвно последовала за психологом. Моя интуиция подсказывала мне, что мы с ним вряд ли найдем общий язык. Он был мягким человеком, которого я прежде не принимала в расчет. Он все звонил и звонил какой-то женщине. Когда мы с мистером Брауном встречали его в коридорах, он всегда прижимал к уху мобильный телефон. Причем сам мистер Ольсен при этом обычно молчал. В основном он только слушал свою собеседницу. Вот и сейчас, войдя в административное здание, он с досадой сунул телефон в карман. При виде Оливии я прижала сумку к груди и опустила голову. Затем мы вошли в кабинет директора, и я от изумления замерла на пороге. В двух креслах у дальней стены сидели Дэн и Кэти. Мать Дженни была готова расплакаться в любую минуту. У Дэна от напряжения подергивалась шея.

— Что вы здесь делаете? — спросила я.

Кэти приподнялась, чтобы ответить, но Дэн перебил ее:

— Дженнифер Энн, пожалуйста, подожди, пока тебе дадут слово.

Директора не было, но за его столом сидел заместитель Флинт. Мистер Браун относился к нему с вежливым равнодушием, а я Флинта просто не выносила. Его комплименты казались мне пустыми, а улыбки — фальшивыми. Он привстал и жестом указал на стул, стоявший у стола. Я покорно села. Чуть поодаль находилось небольшое офисное кресло — пустое и намеренно выставленное в середине кабинета.

— Нам нужно задать тебе несколько вопросов, — сказал мистер Флинт.

«Тут не о чем говорить, — успокаивала я себя. — Они не знают о Джеймсе». Я никогда не произносила имя Билли.

Мистер Ольсен подошел к столу и что-то прошептал заместителю директора. Очевидно, его замечание рассердило мистера Флинта.

— Я тут веду дела в ее отсутствие, — ответил он. — Поэтому прошу вас не вмешиваться в мою работу!

Мистер Ольсен встал рядом с креслом Кэти. Держа перед собой телефон, он будто бы вымаливал помилование для преступницы, приговоренной к смертной казни.

— Дженни, — продолжил мистер Флинт, — твои родители заметили, что ты недавно начала встречаться с кем-то в школе.

Он выглядел, как гордый узурпатор. Похоже, ему нравилось сидеть за этим впечатляющим столом.

— А где директор? — спросила я, нарушив свою клятву молчания.

— Она уехала на совещание.

Мистер Флинт пригладил галстук и подкорректировал улыбку:

— Твоя мать нашла это письмо.

Он передал мне главную улику обвинения: лист бумаги, вложенный в прозрачную папку. Я посмотрела на текст и тут же узнала его. Мои щеки покраснели от смущения. Текст начинался со слов:

«Дорогой сэр. Двенадцать часов до встречи с вами, как двенадцать лет для меня». И он кончался следующей фразой: «Каждое мгновение, пока мы в разлуке, я перелистываю воспоминания о вас и заучиваю их наизусть».

— Кому вы написали его?

Я знала, что мое лицо пылало румянцем, но ничего не могла поделать:

— Никому.

— Дженнифер, — зашипела Кэти.

Дэн, прочищая горло, издал предупреждающее рычание, которое заставило его супругу замолчать. Я передала письмо обратно заместителю директора и, приподняв голову, заметила, что мистер Ольсен был очень расстроен допросом.

— Разве вы не говорили матери, что завели в школе особого друга? — спросил мистер Флинт.

Мне нужно было что-нибудь ответить.

— Он просто мальчик, — прошептала я.

— Даже если он мальчик, это все равно изнасилование, — вскричала Кэти. — Ей только пятнадцать лет.

Меня удивило, что она говорила не со мной, а с заместителем директора.

— Кэтлин! — рявкнул Дэн.

Пятнадцать? Неправда! Теперь я понимала, что обеспокоило меня в водительских правах Дженни. Ее год рождения. Она была на год моложе Билли.

Мистер Флинт поднял руку, призывая родителей Дженни быть более терпеливыми. Кэти со слезами повернулась ко мне:

— Я нашла твое нижнее белье, которое ты пыталась отстирать. Затем мне на глаза попалось это письмо. И я видела фотографию. Расскажи нам, что случилось!

Какую фотографию?

Дэн похлопал ладонью по руке Кэти. Но она не унималась:

— И еще эти книги, которые ты теперь читаешь. Раньше они не нравились тебе. Я знаю, о чем написано в «Джейн Эйр» и в «Грозовом перевале». Это истории о девушках, которые влюбились в женатых мужчин.

— Достаточно, — одернул ее Дэн. — Пусть администрация школы проведет свое расследование. Прошу вас, сэр. Задавайте вопросы.

Мистер Флинт с улыбкой посмотрел на меня:

— Даже наш школьный секретарь заметила твои пылкие чувства.

Я смерила его презрительным взглядом.

— Ведь ты призналась мисс Лопез, что влюблена. Не так ли?

Он постучал авторучкой по столу и поерзал на директорском кресле. Казалось, он ввинчивал его в пол.

— Мы не обвиняем тебя, — добавил он. — Но ты должна рассказать нам, что с тобой произошло. Это очень серьезно. Нам нужно принять меры. Открой нам правду, Дженни.

«Нет, только не правду, — подумала я. — Мне пришлось войти в тело вашей дочери, но все будет хорошо».

— Кто дал тебе этот значок? — спросила Кэти.

Я вздрогнула, инстинктивно прикрыв рукой то место на сумке, куда приколола его. Кэти слегка пригнулась, ожидая, что Дэн ударит ее.

— Я уже говорила. Значок подарила мне школьная подруга.

— Этот снимок был сделан тобой?

Мистер Флинт передал мне другую прозрачную папку, внутри которой находилась черно-белая фотография. Я взглянула на лицо мистера Брауна. Он оглядывался через плечо. За его спиной белела стена административного здания. Я сделала снимок с помощью «Поляроида». И эту фотографию Кэти выкрала из моей школьной сумки.