Призрачная любовь
Шрифт:
Вера почувствовала себя загнанной в ловушку. Может, именно от Тобольска она сегодня утром пыталась сбежать, летела в свой первый день ординатуры в больницу и просто поскользнулась в луже? Это выглядело хорошим объяснением. Успокаивающе-правильным. И все же, оно им не было.
– А… что у меня за ординатура? – подала слабый голос она, глядя на хирурга.
Тот развернул бумагу.
– Анестезиология и реаниматология.
Вера точно знала, что в больнице больше всего не любила реанимацию, откуда как ей всегда казалось, тянуло удушливым
Знания о прошлой жизни появлялись в памяти как по волшебству. Теперь Вера была уверена в том, что, такая как она, не подала бы документы на АиР ни при каких условиях, если конечно, в тот момент она была в себе.
– Лучше в психушку.
Виктор встал перед ней.
– Ты никуда не пойдешь, – прозвучало до того ультимативно, что Вера даже вздрогнула. – Мне нужен анестезиолог.
Он не угрожал, но словно был уверен в том, что она не сможет уйти. Вера почувствовала, как по спине тонкой змейкой вновь ползет предчувствие беды. С ними обоими что-то не так, или наоборот, сегодня с утра из-за этой их встречи что-то сломанное в этой больнице снова прочно встало на место.
Виктор попробовал улыбнуться, смягчая свою реплику.
– Могу понять, ты сбита с толку, – сказал он. – Но знай, ты нас обоих выручишь, если согласишься.
С этими словами он опустился на колени и взял ее ладони в свои, успокаивая словно ребенка.
– Если уйдешь, – продолжил хирург, отводя взгляд. – Пожалеешь. Я знаю точно. Поверь, иногда… жизнь подсовывает нам очень странные вещи. Но это только потому, что они, в самом деле, нужны нам. Соглашайся. Я без анестезиолога с июня. Дольше так продолжаться не может. Тебя не случайно прислали сюда.
Вера крепко сжала его руки, чувствуя, как часто забилось ее сердце. "Он точно не врач!" – кровью стучало в сознании. "Не врач в привычном понимании". Ни один хирург не скажет такого малознакомому ординатору.
Вера сглотнула комок, не решившись озвучить вопрос о смерти, с утра вертевшийся в голове. Вместо этого она посмотрела на кисти хирурга и в этот миг они показались ей очень красивыми. Вера представила, как он вяжет ими узлы и в этот миг в ее голове ярко вспыхнуло воспоминание. Студенческий класс и она сама. Она хотела стать хирургом! Когда-то очень давно. Она видела такие же точно руки, восхищалась точностью движений и остротой ума.
Неожиданно слова Виктора показались ей, в самом деле, важными. Жизнь подсунула ей это, может быть потому, что она отказалась от своей мечты. Вера помнила, что с хирургией у нее было связано какое-то очень серьезное разочарование. "Хирургия не для женщин", – звучал в памяти едва различимый хор голосов.
– Хорошо, – согласилась Вера, еще толком не обдумав ничего. – Я буду вашим анестезиологом.
Виктор опустил голову, пытаясь скрыть по-детски счастливую улыбку. "Все-таки он, и вправду, хороший", – подумала Вера, глядя на хирурга.
Следом она посмотрела
– Точно не уйдешь? – все еще улыбаясь, встал на ноги Виктор.
Вера отрицательно помотала головой.
– Тогда дай мне пару мгновений. Скоро вернусь, – с этими словами хирург исчез в темном коридоре, в котором уныло мерцала неисправная лампа.
Вера откинулась на железную спинку сидения. Теперь ей некуда было спешить. В этот миг дверь кабинета травматолога открылась, и из-за нее показался дородный мужчина.
– Где эта… – обратился врач к залу, озираясь по сторонам.
Вера развела руками, так как не понимала, о ком идет речь.
– Я не вам, доктор, – рассерженно буркнул травматолог. – Была тут какая-то дама со сломанной ногой. Ушла. Странная.
С этими словами травматолог захлопнул дверь.
– У них там в реанимации совсем заняться нечем, похоже, – донеслось из-за двери.
Травматолог, видимо, сообщал это своей медсестре.
– Сидит у меня тут под кабинетом одна. А вот как я зайду в ОРИТ, все им некогда, говорить некогда, ничего некогда! Имитаторы деятельности!
Вера вздохнула. С чего этот мужик взял, что она из реанимации?
Додумать эту мысль она не успела. В коридоре показался Виктор. Хирург катил видавшее виды кресло для перевозки больных. Вскоре он остановил его около Веры, та поднялась и с трудом села.
– Поехали!
Хирург вывез ее на улицу, и девушка впервые с утра ощутила себя снова живой. Солнце пригревало. Неожиданно стала ныть нога. Вера поморщилась.
– Болит? – угадал ее мысли Виктор.
– Ага, – созналась Вера.
– Это хороший знак, – похвалил хирург, толкая кресло вперед. – Значит, точно остаешься с нами.
Вера подумала, что новый знакомый имел в виду ее психологическое состояние. Так было спокойней.
Когда хирург подкатил кресло к патолого-анатомическому корпусу, у Веры на то, чтобы удивляться не осталось ни возможности, ни сил. Нога болела до зуда в зубах, саднила шея, ныла голова. Лодыжка покраснела и опухла.
Едва живая от боли, Вера при помощи врача слезла с кресла, которое хирург установил перед распахнутыми дверями корпуса и пробралась внутрь. Пахнуло формалином, и Вера сощурилась. Знакомый по студенчеству запах теперь вызывал едва ли не рвотные спазмы.
Виктор постучал в одну из дверей и громко крикнул:
– Михаил Петрович, выходите!
С той стороны послышалась возня.
– Я же говорил, печальна участь того, кто разбудит меня до полудня после дежурства. Ну что ты, Вить? Что такого стряслось?