Призрачная любовь

Кури Александра

– Завяжи, – попросил он, повернувшись к Вере спиной, и та протянула к нему руки, чтобы затянуть несколько завязок на спине.

Когда дело было сделано, Вера заглянула в операционную. Там лежала накрытая простыней пациентка и… больше никого. Вера знала, что если хирурги оперируют в одиночку, то это малые вмешательства и в таких случаях в анестезиологе нет надобности.

– Ну чего стоишь? Пошли! – отвлек ее голос Виктора.

Вера неуверенно прошагала в операционную за хирургом.

–

Больше не будет никого? – спросила она, оглядываясь.

Хирург кивнул.

– Маска, – подсказал ей Виктор, покосившись на лоток с медицинскими принадлежностями. – И бахилы.

– А кто будет подавать инструменты, раздвигать края раны?

– Ты, если понадобится, – сказал Виктор. – Ну, или я сам. В любом случае, здесь стерильность не так уж и важна.

Какой-то бред, а не медицина!

– Скоро ты сама все поймешь, – вздохнул хирург. – Давай я расскажу, как дают наркоз. Готов поспорить, ты мало что в этом понимаешь.

Вера взглянула на пациентку. Та лежала смирно, накрытая простыней.

Виктор прошагал к наркозному аппарату и щелкнул тумблером, расположенным на подножке.

– Вот так, запоминай.

Машина ожила. Вера с ужасом покосилась на эту тумбочку, зашумевшую своими внутренними моторами. Только в страшном сне она могла представить себе, что станет анестезиологом. Виктор внимательно взглянул на нее, и Вера поняла, что уже довольно долго бессмысленно пялится в голубой монитор, на котором развернулось диалоговое окно.

– Знаешь, это довольно важная профессия, – вдруг произнес хирург. – Ты… забираешь боль. Я ничего не смог бы сделать без анестезиолога, какими бы искусными ни были бы мои руки.

Вера против воли улыбнулась и аккуратно тронула аппарат, словно заключая с ним своеобразный договор не вредить друг другу.

– Если захочешь, то сделаешься тут доброй феей, как прошлая Вера Павловна.

Вера рывком подняла голову и тут пациентка распахнула глаза. Виктор заметил это и погладил больную по плечу.

– Все будет хорошо, – сказал он и взглянул на Веру. – Делай все так, как я говорю и справимся быстро.

Следом хирург указал на стерильную простынку, расстеленную на железном столике для инструментов, стоявшем около пациентки. Вера разглядела несколько шприцов, ларингоскоп, интубационную трубку и тяжело вздохнула.

– Сначала индукция, – продолжил инструктировать Виктор.

– Но раз я ординатор, – перебила она. – Разве тут не должно быть другого анестезиолога? Более опытного…

Виктор тяжело вздохнул, и устало прикрыл глаза, затем он заговорил, спокойно, медленно, так, словно объяснял ребенку.

– Другого нет.

– Внизу целая реанимация! – не выдержала Вера. – Кто угодно из них куда чаще меня

давал наркоз!

Виктор посмотрел с сочувствием, и Вера остановилась.

– Такого как нужно мне. Там. Нет, – еще медленнее произнес он. – Принимайся за дело, а то, в самом деле, допросишься, и мне придется ждать кого-нибудь другого.

В словах Виктора звучала угроза. Девушка безотчетно схватилась за шприцы. Тот, что побольше, содержал белое вещество.

– Пропофол, – взглянув на него, сказал хирург.

– Снотворное, – озвучила Вера мелькнувшую в голове мысль.

Виктор кивнул.

– После фентанила, – взглядом он указал на другой шприц. – Дозы рассчитаны. Сегодня это сделал я. Завтра сама, ладно?

Вера посмотрела на периферический внутривенный катетер, торчавший у пациентки из руки, и тяжело вздохнула. Она бы никогда раньше за такое не взялась! Вера чувствовала, что отступила где-то там, в оставленной за дверями больницы жизни.

– Давай, – едва слышно произнес Виктор.

Тогда Вера ввела фентанил, отстраненно задумавшись о том, что эта наркота сгубила, должно быть, не одну жизнь. Вера взяла в руки пропофол. "Ведь если я ошибусь, никто не простит меня", – мелькнуло в голове. Белая тягучая жидкость скользнула в катетер. Пациентку унесло в сон.

Виктор подошел сзади и протянул Вере маску. Хирург уже успел запустить наркозный аппарат. Теперь он подавал в дыхательный контур смесь, богатую кислородом.

– Плотно прижми к лицу, – с этими словами хирург продемонстрировал необходимое движение.

Вера послушалась. Промелькнуло воспоминание о занятиях по реанимации. Виктор тем временем уже оказался у простертой руки пациентки и добавил еще одну дозу в катетер.

– Рокуроний.

"Яд кураре", – всплыла в памяти непрошенная ассоциация. Вера плотнее прижала маску. Нужно как следует насытить кровь кислородом перед тем как мышцы девушки полностью выключатся и она перестанет дышать самостоятельно. Вера неуверенно посмотрела на ларингоскоп и поняла, что страх ее парализовал не хуже рокурония.

– Интубируй! – вернул ее в реальность голос хирурга.

– Я не смогу, – отпрянула от стола Вера.

Дыхательная маска, больше не удерживаемая руками анестезиолога, скользнула на пол.

– Вера! – в этом возгласе звенели разом и напряжение, и горечь разочарования. – Не ошибается только тот, кто ничего не делает! Если я примусь за твою работу, придется тебе идти обратно!

Пересилив себя, Вера схватилась за железную ручку и зажгла лампочку над основанием клинка. Вера неуверенно приоткрыла пациентке рот и вывела нижнюю челюсть, как ее когда-то учили на первой помощи. Виктор оказался рядом.