Призрачный замок
Шрифт:
— Я чувствую себя отвратительно, потому что вынужден воспользоваться твоими деньгами. Но другого выхода нет. Мы должны откупиться от него на время. И я верну тебе деньги как только смогу. Если у меня когда-нибудь и был долг чести, так это сейчас.
— Я понимаю, что жизнь твоя была адом. И не только из-за подозрений, ты ведь думал, что твой отец изменял…
— Нет, нет, но самое ужасное, что я ничего не знаю наверняка. И я не могу поговорить с отцом. И тем более с мамой.
— Я понимаю.
Он
— Джессика, какое счастье, что я мог с тобой поговорить.
— Тогда, может быть, постараемся заснуть?
— Да. И не бойся меня. Я человек слова.
— Я знаю, — с грустью ответила она. Когда они улеглись, он сказал:
— Джессика… Теперь ты все знаешь… Ты согласна выйти за меня замуж?
— Если это предложение, то оно не кажется мне слишком серьезным.
Он рассмеялся.
— Дорогая, ты окажешь честь выйти за меня замуж?
— Да, Танкред, теперь я хочу этого еще больше, чем когда-либо.
— Спасибо!
Она подождала некоторое время, а потом спросила:
— Разве мы не скрепим наше решение поцелуем?
— Знаешь ли, Джессика, даже у рыцаря есть предел благородству!
Джессика улыбнулась и потянулась, как шаловливый котенок. Господи, благослови всех рыцарей, но иногда они несколько действуют на нервы!
12
Джессика сделала как раз то, чего не хотел делать Танкред.
Когда они приехали в дом его родителей, день уже клонился к закату, поскольку после бессонной ночи Танкред довольно долго спал утром, а Джессике не хотелось его будить.
Родители Танкреда были не только рады увидеть их, но и несколько удивлены. Молодой Паладин рассказал им о побеге Ульфельдта.
— Об этом надо немедленно доложить, — решил Александр. — О чем ты думал, Танкред?
Что можно было на это ответить?
— Я думаю, что о побеге уже известно королю. Если… — неуверенно ответил Танкред.
— Мне кажется, тебе надо ехать в Копенгаген. Кроме того, тебе ведь не хочется попасть в тюрьму?
— Да-да, конечно. Но я попытаюсь умилостивить вас, сообщив, что я просил руки Джессики, и она ответила мне согласием. Ну как?
— Прекрасно! — воскликнула Сесилия. — Я никогда не думала, что ты решишься на это!
После отъезда Танкреда Джессика собралась с силами и направилась к его родителям.
Они радостно встретили ее, усадили и принялись вспоминать о детстве Танкреда и обсуждать будущее молодых людей.
Джессика чуть не расплакалась, чувствуя, как тяжело приходится Сесилии и Александру сейчас, когда их сын так изменился.
Наконец она улучила минутку, когда Сесилия встала и объявила:
— Мне нужно пойти на кухню отдать приказания насчет обеда. Сегодня у нас праздник!
Сразу
— Мы можем поговорить?
Он удивительно взглянул на девушку:
— Конечно. У тебя какие-то проблемы с деньгами? Или ты хочешь обсудить проблему с Аскинге?
— Нет.
— Ну что ж, пойдем поговорим в кабинете.
Он прохромал в кабинет, пропустил девушку вперед и закрыл дверь.
— Ну так что же это за дело? — ласково улыбнулся Александр.
Джессика была так напугана! Но делать нечего. Она сглотнула и храбро произнесла:
— Сегодня Танкред рассказал мне о том, что его так долго мучает.
— Что? — Александр вскочил со стула. — Я должен позвать Сесилию.
— Нет-нет, подождите. Может быть, позже. — Он строго посмотрел на Джессику. — Мне очень трудно говорить об этом, и я прекрасно понимаю Танкреда. Он запретил мне говорить с вами, но я все-таки решила сделать это. Мне кажется, это единственно правильное решение. — Александр кивнул. Она вновь сглотнула и продолжила: — Танкреда шантажируют. Вот уже больше года. Человек по имени Ханс Барт.
Она надеялась, что отец Танкреда рассмеется или ничего не поймет, но он внезапно побледнел.
— Что?!
Джессика даже испугалась, что маркграф потеряет сознание… Но он взял себя в руки, встал и прошелся по комнате. Затем неожиданно открыл дверь и крикнул:
— Сесилия!
В голосе его слышалась растерянность и гнев.
— В чем дело? — раздался голос матери Танкреда. — Что привело тебя в такую ярость?
Она вплыла в комнату, красивая и элегантная, как всегда.
— Танкред доверился Джессике, — с серым, как пепел, лицом сказал Александр. — Его шантажирует Ханс Барт.
— О, Господи! Только не это! — простонала Сесилия. — Бедный маленький Танкред! — Для нее он был все еще ребенком.
Александр восклицал тем временем с пафосом оскорбленного отца из древнегреческой трагедии:
— Мой сын! Мой сын! Он поднял руку на моего сына!
— А ты знал, что его выпустили на свободу?
— Я совершенно забыл о его существовании! Это мой Немесис. О Господи!
— Хорошо, а теперь расскажи нам все, Джессика! Мы все уладим. Мы скажем свое слово.
— Нет, нет! — пробормотала Джессика. — У этого человека есть какое-то письмо.
— Письмо? — удивился Александр. — Я никогда не писал ему.
— Вот и я то же самое сказала Танкреду, — живо отозвалась Джессика. — Все это просто шантаж.
Она чуть не плакала. Все было еще хуже, чем она предполагала. Александр ничего не отрицал, а Сесилия обо всем знала. Джессике хотелось бросить со всех ног из этой комнаты и поискать защиты у Танкреда, но он уехал.