Призрак Белой Страны. Бунт теней исполненного, или Краткая история «Ветхозаветствующего» прозелитизма
Шрифт:
От такого предположения Горчаков даже подпрыгнул. Несколько раз повторил: «Быть не может!», однако все складывалось слишком странным образом. Александру дается задание расследовать убийство сначала Федоровской, затем — остальных жертв. Черкасова в той или иной мере — в курсе событий. Правда, она совершает серьезный прокол: начинает восхищаться убийцей, пытается подвести Александра к мысли, что на самом деле преступник очищает город от скверны. Откуда она знает мысли убийцы? Простая догадка? А если не просто догадка?!
Предположение о связях убийцы с влиятельными
Но не могла же хрупкая женщина. Хрупкая женщина? А как она ловко ухватила его в том заброшенном доме! Она совершила и второй промах. «Господи, неужели?!!..»
Алевтина вошла в комнату, неся на подносе кофе и булочки. Она выглядела уже по-иному: руки больше не дрожали, лицо порозовело. Как быстро она успокоилась!
И тут Горчаков решил нанести свой удар — прямой и точный. Он смотрел, как она разливает кофе в небольшие фарфоровые чашечки и неожиданно спросил:
— За что, Алевтина?
Ее взгляд стал вопросительным, непонимающим.
— За что ты их всех убила?
Мгновения невыносимо тяжелого молчания. Она не оправдывалась, только, отхлебнув кофе, спросила:
— Когда ты это понял?
— Только что.
Черкасова как обычно затянулась сигаретой, в ее взгляде, движениях не было ничего угрожающего. Как, впрочем, — и ни капли раскаянья.
— Разве они не заслуживали смерти? Я знала, чем каждый из них занимается, поскольку имела контакты с нужными людьми.
— Кто тебе дал право выступать судьей?
— Права, дорогой, не дают. Их завоевывают.
Горчаков внутренне напрягся, ожидая возможной агрессии с ее стороны, вряд ли она оставит в живых свидетеля. Однако Черкасова по-прежнему выглядела на удивление спокойной, курила, пила кофе.
— Может, принести коньяк? Такой в городе только у меня. Отличное средство снять стресс.
— Алевтина, скажи, что это не ты!!!
Глаза — в глаза. И сразу отпали последние сомнения.
— Не желаешь расставаться с иллюзиями? Так легче?
— У тебя есть все! Любая женщина с удовольствием поменялась бы с тобой местами.
— Деньги, положение в обществе — такая чепуха. Пока этого нет, стремишься получить. Когда же получишь, становится ясно: насколько все наскучило и обрыдло. Ты отчасти понял психологию убийцы. Мы должны сохранить наш Старый Оскол центром относительного благополучия.
— Не таким же образом.
— Ответь мне на вопрос: почему рушились общественные системы, империи, казавшиеся незыблемыми? С одной стороны — наступала стагнация власти, она жирела, пыталась удержаться любым путем. На каком-то этапе ее никто не тревожил, она успокаивалась, начинала пропагандировать принципы «ожирения» среди других, среди всей людской массы. И потомки бывших героев превращались в стадо боровов. И есть другая сторона: в любом обществе неизбежно появление паразитов, которые вгрызаются зубищами в его основы. Чем больше боровов, тем паразиты
— Так вот почему ты засмеялась, когда я сказал, что Корхов спрятал Валентину от возможной мести убийцы.
— Промахнулся Старый Лис! Впрочем, мужчины мыслят логическими схемами, потому мы их побеждаем. Разве у меня поднялась бы рука на беззащитную девочку? Она высказала предположения, причем, довольно точные. Но вы с ней так до конца и не осознали моих истинных глобальных идей.
— А Валерий?
— Тут все до банальности просто: он стал меня подозревать. Да! Необходимо было избавиться от него и его же выставить в качестве убийцы.
— Как ты заманила мужа на мельницу?
— Сказала ему, что газета участвует в поимке опасного преступника, возможно, того самого маньяка. Человек, который готов дать о нем информацию, потребовал крупную сумму. Мы договорились, что заплатим, принесем деньги в условленное место. «Сумку с деньгами» должен был доставить как раз Валерий. Я умоляла его нам помочь, поскольку довериться чужим мы не можем, а в редакции, после ухода Стогова, остался единственный мужчина — ты, но у тебя другое, не менее опасное задание. Когда, мол, информатор появится, следует схватить его, припереть к стенке, потребовать, чтобы он безо всяких условий назвал имя преступника, иначе его арестуют за вымогательство, за утаивание от полиции важных фактов. Валерий согласился. Либо хотел убедить себя, что никакая я не убийца, наоборот, стараюсь поймать маньяка, либо для него это было развлечением, средством от скуки. А дальше. ты все видел.
— Он не узнал тебя в темноте, попытался задержать. Ты его и.
— Да.
— Но как ты справлялась с сильными мужчинами, профессионалами?
— Не только Валерий жил на Востоке, обучался боевым искусствам и разным непривычным для европейца вещам. Я тоже. К тому же сыграл фактор внезапности. Знаешь, я ведь многое умею: воздействовать на людей, животных. Собака у Федоровской сначала залаяла, потом смолкла. А еще. Какая разница, что я еще могу делать!
Она резко поднялась, направилась к шкафу. Александр сжал в руках пистолет, он решил, что при малейшей опасности обязательно выстрелит. Однако Черкасова вернулась с обещанной бутылкой коньяка.
— Отступлю от своего правила, напьюсь! Выпьем, дорогой любовник, за успешное завершение дела.
— Оно не завершилось, — угрюмо произнес Горчаков.
— Тогда за окончание первого акта Великой Драмы, — она опрокинула рюмку. Александр пить отказался. С замиранием сердца он ожидал развязки.
— Что собираешься делать? Донести на меня? А дальше?.. Новый Либер продолжит шпионить в пользу Британии, Дрекслер — в пользу Рейха, Федоровская — Советов. Очередной Степанов разовьет преступную торговлю драгоценностями, со временем перейдет на наркотики. Ты этого хочешь? Чтобы наш остров спокойствия не устоял под натиском бешеных волн? Затонул? Стал бы придатком настоящих монстров-убийц?