Призрак бомбея
Шрифт:
— Да, — в один голос ответили Парвати и Кандж, продолжая стоять.
— Он мне как брат родной, — успокоил Хари. — Садитесь, садитесь.
Они сели.
— Чем могу вам помочь?
— Нам нужен Тантрист Баба [179] .
Хари Бхаи улыбнулся и, опустив очки, подался вперед, чтобы лучше разглядеть гостей. От века и до густой брови пролегал уродливый шрам.
На долю секунды Канджу показалось, что их с Парвати сейчас прикончат. «Я буду умолять, — решил он, — приготовлю им первоклассные алу тикки,лишь бы не убивали».
179
Баба —
Но Хари лениво откинулся назад и щелкнул пальцами Усачу:
— Джао, уско булао [180] .
Парвати благодарно кивнула. Кандж взял себя в руки, надеясь, что никто не заметил, как его трясет.
Хари Бхаи задержал взгляд на Парвати, одетой в облегающее сари цвета манго.
— Так, значит, сестрица, — проговорил он неторопливо, — тебе нужен тантрист…
Именно благодаря тантристу Хари сумел сказочным образом прийти к власти. С помощью колдуна он получил господство над Коливадой, посрамив даже такого бесчеловечного владельца трущоб, как Вардраджа Мудалиар, чья беспощадная тень ложилась на весь Дхарави, да еще и на 3-й округ бомбейской полиции в придачу. Развивающийся бизнес Хари был связан с единственной древней традицией коли,выжившей после того, как Махим пересох, а община потеряла возможность ловить по старинке рыбу. Хари сам придумал знаменитый лозунг: «Нет океана? Зато есть алкоголь!»
180
Иди, позови его.
Следуя древним обычаям, бомбейские общины коливсегда перегоняли спирт из различных плодов — джамболанов,гуав, апельсинов, яблок и сладких бурых чику [181] , из стеблей которых также добывали молочный латекс для жевательной резинки. Знаменитый «Дхарави Коливада Кантри», что варили в самой Коливаде, был самым крепким из-за особой примеси морской воды. Когда в 1954 году Главный министр штата Бомбей Морар-джи Десаи [182] ввел сухой закон, винокурни коливынужденно ушли в подполье. Хари обратился к своей общине, обвинив Десаи в том, что он ввел кантрибандивместо дарубанди [183] , запретив отечественный самогон, но в то же время продавая собственный легальный алкоголь в бутылках с надписью: «Иностранный напиток, сделанный в Индии».
181
Чику — масляное дерево.
182
Морарджи Ранчходжи Десаи (1896–1995) — 4-й премьер-министр Индии (1977–1979), занимавший посты в колониальной администрации Бомбея.
183
Дарубанди — сухой закон.
Затем предприимчивый Хари прибрал к рукам свободные пространства Дхарави — неосушенные болота, нелегальные свалки — и закапывал там сотни бочонков бродящей сахаристой жидкости. Порой он складывал их в коллекторах соседних кварталов — например, Сиона, где школьники на спор поднимали тяжелые чугунные решетки канализации и заглядывали вниз. После перегонки спиртное хранили в автомобильных камерах, вмещавших до пятнадцати литров. Рабочие без труда носили их на шее и переходили болота вброд, помогая себе руками. Хари обзавелся целым парком огромных американских машин — черных «плимутов», «крайслеров», «доджей», которые развозили его самогон по всему городу. Лучший товар отправлялся в прибрежные адды,в
Колисчитали Хари своим спасителем — неким Робин Гудом, что пренебрегает законом, но соблюдает некие моральные принципы, не участвуя в более сомнительных затеях (например, не добавляет в свой продукт электролит). Приятели прозвали Хари Бхаи— «старший брат», ведь он обеспечил каждого мужчину общины постоянным рабочим местом в своей коммерческой империи и ежемесячным окладом двести рупий. За это люди были беззаветно ему преданы и слепо повиновались, если он просил голосовать за конкретного политика или когда позже они стали пехотинцами Самьюкта Махараштра Самити.
В полутемной комнате, с чашкой чая в руке, Парвати поведала о гибели младенца и внезапном появлении призрака в бунгало. Мужчины мрачно кивали. Заколдованные улочки Дхарави всегда кишели вопящими призраками, мстительными духами и неприкаянными душами.
— Ага, — сказал Хари Бхаи, на удивление тронутый рассказом. — Тантрист Баба поможет.
Тантрист
Тантрист как раз медитировал, когда за ним пришел человек от Хари Бхаи. Рассвирепев, колдун велел своему любимцу, извращенному духу по имени Фрути, той же ночью наведаться к Усачу. Больше всего призраку нравилось незаметно запрыгивать в развязанную лунгии так сильно выкручивать причиндалы несчастной жертвы, что в них уже не поступала кровь.
У тантриста и Хари были непростые отношения, скрепленные нерушимой клятвой, но в конце концов ослабленные различными подходами к жизни. Тем не менее оба соблюдали торжественный обет, данный еще в детстве. Тантрист по-прежнему обвязывал запястье Хари защитными амулетами, отпугивая возможных конкурентов и полицию. А Хари заботился о семье тантриста и даже, когда кожевенный завод переехал, через пару лет выбил ему квартиру на верхнем этаже «Брильянтовых апартаментов» — первого высотного дома в Дхарави, что возвышался над станцией Махим. И хотя тантрист всячески открещивался от продажной и преступной банды Хари, он не устоял перед подарком — транзисторным приемником. На досуге тантрист отчаянно пристрастился к государственной радиостанции «Акаашвани», непрерывно транслировавшей самую тоскливую классическую музыку Индостана.
Тантриста и Хари свела судьба. Из-за огромной плотности населения Дхарави был огражден подлинной стеной от соседних районов на концах треугольника. Тантрист вырос близ Центральной железнодорожной ветки, служившей восточной границей трущоб, а Хари прочно обосновался на северо-западной оконечности Дхарави. И если Хари вел свой род от исконных обитателей Бомбея — коли, тантрист происходил из кончикори— общины бродячих фокусников и актеров из Шолапура, славного своим текстилем и расположенного на окраине территории, еще недавно называвшейся штатом Бомбей.
Уникальные способности тантриста впервые проявились в четыре года, когда он вылечил от лихорадки сестру, положив ей ладонь на голову. Весть о чудесном исцелении разнеслась быстро, и с тех пор тантрист целыми днями сидел на койке, помогая всем больным и страждущим, что являлись к его порогу. Но вскоре мальчика заела злоба: ведь это время он бы мог весело провести с друзьями. Поэтому тантрист вдруг стал не исцелять просителей, а, наоборот, насылать на них сравнительно безобидные хвори — понос, импотенцию и сплошное оволосение.
«Держись лучше от соседа подальше, — предостерегал сосед, — а не то будешь бегать в нужник по двенадцать раз на дню и дристать с таким треском, что даже крысы забьются в щели».
«Эх, — говорил другой, — теперь бедняге Дхондье сроду не найти себе жену! Даже дешевые шлюхи с Фолкленд-роуд не вернут ему мужскую силу».
«Гляньте на меня, — жаловался третий, у которого из ушей полезла львиная грива (много лет спустя он занял долгожданное место в Книге рекордов Гиннесса). — А я ведь просто попросил у него хорошее приданое для дочери!»