Шрифт:
Англия 1885 год.
Графство Саффолк, пригород Ипсвича
Глава 1
Старик выглянул в окно:
– С самого утра этот проклятый дождь размывает дорогу. Если так продолжится, то завтра сюда не проедет ни одна карета и почтальон не пройдет.
– Не переживайте, мистер Кол, – ответил молодой человек, сидевший в кресле у камина. – С дорогой все будет в порядке. Может быть, вернемся к нашему разговору?
– Да – да, мистер Даглаш, сейчас продолжим. Видите ли, на эту непогоду у меня всегда ломит кости, а это, знаете, неприятно.
– Вам налить еще чаю?
– Будьте так добры.
Кол задернул
Дом Кола Нэша отличался особой скромностью. Камин, простая мебель, несколько шерстяных ковров и заветная кресло-качалка с пледом – это все, что было нужно человеку, чья жизнь медленно приближалась к закату. Для счастья мало надо. Тепло, мягкая кровать и собака, по крайней мере, так считал мистер Кол. Родственников у него не было, последняя тетушка умерла полгода назад в Лондоне, оставив все свое состояние одному благотворительному обществу при дворе королевы Виктории. Посему старик Нэш давно перестал ждать гостей, лишь почтальонов принимал с особым гостеприимством, так как они приносили ему свежие газеты и порцию марок для его коллекции.
Но сегодня к нему пожаловал необычный молодой человек, который представился Джоном Даглашом – журналистом одной из столичных газет, название редакции которой Нэш, конечно же, не запомнил. Старик настолько был рад собеседнику, что тут же усадил его в кресло у камина и угостил ромом, что не первый год хранился в кладовой и предназначался для особых случаев.
И вот, дождь стучит по стеклам, с улицы доносится лошадиное ржание и лязг упряжи, а в камине потрескивают поленья, обстановка самая что ни на есть располагающая к беседе. Кол наконец-то устроился на диване, взял в руки чашку горячего крепкого чая и уставился на гостя в ожидании вопросов.
– Вы говорили, что на местном кладбище творятся странные вещи. Расскажите, пожалуйста.
– Ох, да это все сказки, которые пересказывает друг другу ребятня. Лучше поговорим о политике…, – но журналист нахраписто стоял на своем.
– Прошу вас, мистер Кол. Я проехал не один десяток миль, чтобы встретиться лично с вами и услышать эту историю своими ушами.
– Ну, раз вы настаиваете.
И тогда старик откинулся на спинку дивана, он усердно что-то вспоминал, а пока в гостиной зависло неловкое молчание, нарушаемое тиканьем старинных часов. Через минут десять Нэш взмахнул рукой и радостно заявил:
– Вспомнил! Когда я был еще ребенком, мы в компании таких же сорванцов бегали на старинное кладбище, ну то, что в двадцати милях отсюда. Мы любили полазать по деревьям и понаблюдать за похоронами, а после рассказывали друг другу страшилки о восставших мертвецах. Так вот, была одна история или легенда, это как уж вам угодно, о юной девушке убитой накануне собственной свадьбы. Ее растерзанное тело нашли в овраге у церкви. Похоронили как раз на том кладбище, после чего поползли слухи, мол, по ночам из могилы восстает призрак покойной невесты и бродит по окрестностям, якобы она что-то ищет, но не может найти вот уже пятьдесят с лишним лет.
– А вы еще что-нибудь знаете об этой истории? Кем была та девушка? Кто ее убил?
– Она приходилась приемной дочерью графу Бенингу Оулдману, тот женился на ее матери, когда девочке было шесть лет, у самого графа имелось два сына, Генри и Эрик. Бенинг слыл превосходным охотником, держал псарню из самых лучших гончих.
– Это по долгу службы, так сказать. Мой наниматель велел собрать материал по таким вот необычным случаям. И чтобы не быть голословным, приходится путешествовать по Англии в поисках наиболее интересных историй. Еще в Содбори мне поведали об этой «Мертвой невесте», поэтому я прибыл сюда и сумел найти вас – фактически очевидца.
– Что ж, боюсь я мало чем смогу помочь вам.
– Но скажите, мистер Кол, вы сами видели призрак убитой? – подался вперед журналист, отложив в сторону трость.
– Это было слишком давно, – улыбнулся старик и почесал седой затылок. – Мы были детьми, мало ли что нам могло привидеться после всех этих страшилок. Порою, мы сами придумывали то, чего никогда не существовало.
– И все же? Пусть так, но вы видели?
– Возможно, мои детские глаза и видели что-то.
– Расскажите, как это было?
– Очередной ночью я и еще несколько ребятишек отправились на кладбище. Мы дурачились, как вдруг послышалась песня, то был холодный, томный голос. Все убежали кроме нас с Шоном, мы спрятались за дерево, а когда выглянули, увидели полупрозрачную девушку в рваном подвенечном платье, разгуливающую средь могил. Она подходила к каждому надгробию и внимательно вчитывалась, а потом начинала размахивать руками и все громче и громче пела свою загробную песнь, напоминающую скорее стон.
– Вот. То, что мне нужно! – радостно воскликнул Джон и залпом выпил ром. – Как только закончится дождь, я пойду на то кладбище и все разведаю.
На эти слова старик лишь рассмеялся:
– Я завидую вам, Джонни. Вы как большой ребенок, не утративший веры в чудеса. Это замечательно. Знаете, когда-то я был таким же. Но жизнь сделала свое дело, вера иссякла, чудеса растаяли в воздухе как дым от сигары.
– Отнюдь. На самом деле, мистер Нэш, я самый настоящий скептик. Каждый раз, когда попадаю в места, где когда-то, что-то произошло, убеждаюсь в своей правоте. Я много где побывал, все рассказанные мне истории оказались мыльными пузырями.
– Так, вы хотите опровергнуть все рассказанное мною?
– Именно.
Остаток вечера двое просидели, молча, старик поглаживал пса и попивал чай, а Джон смотрел на огонь, выставив вперед ноги.
Джон Даглаш – обаятельный денди из Рочестера, всегда уверенный в себе даже чуточку самоуверенный, совсем немного. Он специально напускал на себя таинственности и скрытности, чтобы те, с кем ему приходилось вести дела, относились к нему с особой серьезностью, ну а дамы краснели и жеманничали, ловя его пытливые взгляды. Обладая приятной внешностью и статью, Даглаш имел большой успех у женщин, однажды ему посчастливилось оказаться при дворе, где на него покусилась одна престарелая леди, но Джон был честолюбив, поэтому поступил по совести – сбежал, пока все не зашло слишком далеко. Да и не по вкусу оказалась жизнь в четырех стенах, пусть и в дорогих, куда милее сердцу путешествия, тайны, азарт.