Призрак гнева
Шрифт:
Когда он оторвался от воды и поглядел наверх, девушка была там. Бран ладонью вытер губы.
— Слушай, — сказал он. — Где мой отец? Ты, может, его видела?
— В доме, — отозвалась Улла.
— Чего он там делает?
Она пожала плечами. Ее лицо изменилось, словно внутри захлопнулась невидимая дверь.
— Его твой отец там держит, да? — спросил Бран.
— Да.
— Чего он хочет?
Она молчала. Бран ощутил, как между ними подымается стена.
— Чего хочет твой отец? — возвысив
Она, казалось, превратилась в камень. Бран постарался взять себя в руки. Нужно было лишь заглянуть в ее мысли, и…
Но в ее мыслях он увидел только страх. Страх и замешательство.
— Да не молчи же! — взорвался Бран. — Ты чего, онемела? Мой отец жив? Жив?! Отвечай мне, лен арь! Черт возьми! (Далее по тексту ирландские слова и выражения в основном будут дублироваться русским переводом.)
Она закрыла ладонями лицо и отодвинулась от края. Стало очень тихо.
— Эй, — остывая, окликнул Бран. — Улла, ты здесь?
Он подождал, но она не отвечала. Тогда он вновь заговорил:
— Я тебя обидел, да? Извини, я нечаянно. Просто я очень волнуюсь за отца. Пойми меня, пожалуйста. Я не хотел вот так с тобой, честное слово. Не уходи, прошу. Улла, слышишь?
Шорох. Из-за края выглянуло ее бледное лицо.
— Не уходи, — повторил Бран. — Ладно?
— Больше не кричи на меня, — вздрагивающим голосом проговорила она. — Никогда на меня не кричи… пожалуйста.
— Я не буду. Прости, не буду. Не сердись.
— Я и не сержусь, — она провела ладошкой по глазам. — Я же понимаю, почему ты… Просто ты нервничаешь, так?
— Да. Я ведь даже не знаю, жив он, или…
— Жив, не бойся. И можешь не волноваться, мой отец его ни за что не убьет.
— С чего ты так уверена?
Глаза девушки сверкнули, как черные огоньки. Она произнесла:
— Я это знаю.
— Откуда? Тебе что, твой отец сказал?
— Он мне ничего не говорил, но только это так.
— Слушай, чего ты крутишь? — выговорил Бран. — Тебе что, нравится меня изводить, что ли?
Она замотала головой:
— Я и не думала тебя изводить. Я просто… ну, это просто… — она огляделась. Свесила голову в яму и произнесла:
— Если скажу, ты меня не выдашь?
— Нет.
— Гляди, не проболтайся.
— Да что такое-то? — спросил он. — В чем дело?
— Понимаешь, мой отец твоего убить не может.
— Это я уже слышал, только ты не сказала, почему.
— Потому, что твой отец моему нужен.
— Нужен? Но зачем?
— Зачем? — Улла снова огляделась. — А вот слушай, и тогда поймешь, зачем.
Глава 6
К вечеру похолодало.
Сидя на дне ямы, кутаясь в плащ, Бран думал о том, что рассказала Улла. Приятного мало, но ясно одно: нам из этого ничего хорошего не выйдет. Тут, похоже, одни сплошные
Зарычала собака, и Бран замер. Собака продолжала рычать, захлебываясь от злобы, к ней присоединилась еще одна, и еще… Потом раздался звук удара и жалобный визг. Кто-то выругался.
Бран ждал. Чужой не зажигал огня. Судя по шороху, с чем-то возился. Потом заскрежетали засовы, человек откинул решетку, и Бран скорее угадал, чем увидел наверху его смутный силуэт.
— Эй! — шепотом окликнул незнакомец. — Колдун, ты спишь?
— Нет, — громко ответил Бран.
Чужак зашикал:
— Тише! Не ори, спятил? Хочешь, чтоб сюда народ набежал?
— Почему бы нет? Мне какая разница, один ты, или…
— Чего, жить надоело? — свистящим шепотом оборвал пришелец. — Так бы сразу и сказал, я б тогда не разорялся. Коли собрался помереть, скажи, я мешать не буду.
Бран сдвинул брови. Чужак совсем ему не нравился. Он вызывал тревогу, и мысли у него были нехорошие: темные, злые и ненавидящие. Но за что ему меня ненавидеть? Я ведь пока ничего ему не сделал.
Чужак заерзал наверху:
— Ты где, колдун? Темно, как в заднице… Я тебя не вижу, ты где?
— А ты б огонь зажег.
— Может, еще костер прикажешь развести? Ты чего, колдун, совсем того?
— Лично мне костер не помешает, я давно тут задубел.
— Дурень ты, колдун, — в тихом голосе чужака послышалась насмешка. — Коль я костер разведу, ты сразу в труп превратишься. Вовсе без ума, а еще чародеем прозывается.
— Почему это в труп? На что ты намекаешь?
Ненависть чужого нахлынула на Брана, и беспокойство разрасталось все сильней. Не нравится мне этот тип, совсем не нравится. Чего он приперся? Чего ему надо?
Чужак прошипел:
— Почему в труп, а? Сидишь тут, колдун, а не знаешь, чего Железный Лоб удумал. Извести он тебя решил, вот чего. Да и папаша твой не в лучшем положении. Нынче ночью он вас и порешит, во как! Призадумайся, колдун.
Чужак лгал. Его мысли за версту воняли ложью. Бран стиснул зубы.
— Чего молчишь-то? — пробормотал чужой. — Иль язык отморозил?
— Ты кто такой? Зачем пришел? Чего тебе надо?
Чужак усмехнулся:
— Да тебе какая разница? Тебе не все равно? Иль испугался? Иль ты меня боишься?
Бран стиснул кулаки:
— Чего ты хочешь? Говори уже, ну?!
— Ишь, прыткий какой. Да не боись, я тебе ничего не сделаю. Я пришел тебя отсюда выпустить.
Эта ложь была такой огромной, что почти оглушила Брана. Боль чугунным обручем стиснула мозг, и он зажмурился. Перед глазами вспыхивали и гасли зеленые искры. Где-то там, в удушливой темноте, вдали, чужак прошептал: