Призрак и другие соучастники
Шрифт:
Обсудив ситуацию, взрослые пришли к выводу, что незамеченными такой оравой мимо главного входа не пройдешь. Если в деле и правда замешана Стервелла — на удивление Стаси Горчаков вполне допускал участие директрисы в похищении ребенка — им лучше никому не попадаться здесь на глаза. Поэтому решили обойти интернат с тыла и лезть через дыру в заборе. Так и сделали. После десяти минут путешествия по кустам, вплотную подступавшим к ограде, они, наконец-то, оказались перед входом в подвал. Никаких других следов, кроме, тех, что оставили
— Черт, это туда лезть? Технику угробим…
— Отвали, Сев. Шанс снять такой сюжет раз в жизни выпадает. Мы его на НТВ толкнем. Может, еще премию получим! — размечталась журналистка, сдувая со лба прядь, темных, упрямых как проволока волос.
Гарик нашарил в снегу оставленный во время прошлого визита лом, и вся компания полезла во влажную темень. Деревянная лестница жалобно захныкала сначала под учителем рисования, потом под оператором, нагруженным техникой, но снова выстояла.
Первыми у двери в таинсвенную комнату оказались Саша и Гарик.
— Это тут? Ау, кто там? — ответа не было. Да и мог ли он быть? Стася подозревала, что дверь слишком толстая, чтобы пропустить хоть какой-нибудь звук, — Сев, где ты бродишь? Подсними чуток. Ок?
— Э-э, господа, — встрял подоспевший Горчаков, — Если там ребенок, его стоит скорее оттуда извлечь, а не заниматься съемками.
Однако, Саша оказалась на редкость упрямой девушкой, поэтому спасательной группе пришлось смириться с потерей еще пяти минут, во время которых оператор водил камерой по стенам, высвечивая облупившуюся штукатурку и проступившую из-под нее кирпичную кладку.
— А ящика-то нет, — заметил Гарик, — Кто-то здесь был.
Стася забеспокоилась, что в комнате уже никого нет — неизвестные, которых испугались друзья двадцать минут назад, могли спрятать девочку в другое место. Она попробовала настроиться на чувства пленницы, но у нее ничего не вышло. А вдруг — подумать страшно — они решили от нее избавиться. Стася поняла, что ей совсем не хочется заглядывать в эту комнату. Так не хочется, что к горлу подполз противный комок тошноты.
— Замок нужно ломать! — с видом знатока заявила Саша, — Мужчины, приступайте.
Ребята стояли в начале коридора — на площадке перед дверью совсем не осталось места — и наблюдали, как оператор с Горчаковым навалились на лом. Саша умудрялась снимать все происходящее, еле удерживая тяжелую камеру. Три минуты пыхтения с покрякиванием, и замок сдался. Сухо щелкнул, грохнулся на пол, подняв в свете камеры маленькое облачко белой пыли. И в то же мгновение Стася ощутила мощную волну страха и надежды, окатившую ее со стороны открытой двери. «Она там! — обрадовалась девочка, — Живая».
Из темноты несло смрадом — видимо, туалета в камере предусмотрено не было. Первыми в комнату вошли журналисты, светя перед собой фонарем над камерой.
— Привет, малыш! Не бойся! — начал мягко уговаривать он, — Мы пришли тебя вытащить отсюда. Пойдешь со мной?
Девочка затряслась еще сильнее. Из-под длинной челки светлых слипшихся волос испуганно блеснули огромные глаза. Худенькие ручки нервно обхватили острые колени, затянутее в грязные разодранные джинсы. «Неужели это дочка миллионера? — засомневалась Стася, разглядывая дрожащую пленницу.
Горчаков встал, наклонился над тщедушной фигуркой и поднял ее на руки. Девочка тут же прижалась к его груди, уткнув треугольную мордочку в грубый свитер художника.
— Уходим. Здесь больше нечего делать, — тоном, не терпящим возражений даже от упрямой журналистки, сообщил он, — Главное, до больницы добраться скорее…
Процессия развернулась на 180 градусов и двинулась вон из этого мерзкого места. Впереди оказалась Стася. Она быстро нырнула в узкий коридор, светя перед собой фонариком Мироныча, как вдруг услышала впереди голоса. Совсем рядом. Девочка остановилась в месте, где «аппендикс», как назвала коридор Саша, соединялся с основным помещением интернатского подвала.
Все произошло в считанные секунды. Откуда-то справа выплыли два шифоньерообразных силуэта с фонариками. Стася разглядела в мечущемся свете темные костюмы, лысые головы, бычьи шеи. Потом появились еще два человека такой же комплекции. От ужаса стало трудно дышать, сердце судорожно заметалось в груди, ладони намокли. Стася по инерции подняла фонарик и направила его ближайшему из громил в лицо. Огромный парень расплылся в удивленной улыбке. Он тоже светил на Стасю и застывших за ней близнецов, поэтому прекрасно видел, кто им встретился в коридоре.
— А вот и наши нарушители границ! Как заказывали. — сообщил он своим сообщникам неожиданно мягким, зефирным, голосом.
С этого мгновения время словно попало в тягучую сгущенку. Оно замедлило ход и начало не спеша разматывать ленту событий перед испуганными зрителями. Вот четверо громил толпятся перед входом в коридор, разглядывают Стасю и мальчишек. Вот они лыбятся. Тычут пальцем. Как дети в зоопарке. Идущие сзади взрослые скрыты темнотой — их пока не видно.
— Ну и чего с ними делать? — словно сквозь слой стекловаты донесся до Стаси голос кого-то из парней.