Призрак из прошлого
Шрифт:
– Нет, и не помышляй, этого тебе не дам, - резко сказал Скорпио.
– Не моя она.
– А чья тогда?
– спросил Чарли. Палочка оказалась гладкой и прохладной и сама легла в руку, как родная.
– Я похитил ее, - без тени смущения признался Скорпио, - у некоего валлийского чудодея. Тебе же она ни к чему.
– А по-моему, очень даже к чему!
– не согласился Чарли.
– То, что надо!
– Не дам!
– Скорпио метнулся вперед, пытаясь отобрать палочку.
Чарли обежал стол, который теперь отделял его от чародея.
–
– Ты вернешь ее мне сию же минуту, - прорычал Скорпио, - не то обращу тебя в мерзкую жабу, и будешь квакать.
– Сию минуту не могу, она мне нужна, - отказался Чарли, едва успев увернуться от Скорпио.
– Вор! Негодяй! Так получай же!
– Скорпио схватил копье и метнул его в Чарли, целя в голову. Со стола с шорохом посыпались бумаги, пучки сушеных трав и перья.
Чарли, не выпуская добычи, вильнул к низенькой дверце на том конце кабинета, отчаянно дернул кованую ручку, но дверь была заперта. Он отскочил от Скорпио, на бегу зажмурился и изо всех сил попытался представить себе лица друзей и мастерскую.
– Хочу обратно, сейчас же!
– крикнул он что было сил.
Но не тут-то было: открыв глаза, Чарли убедился, что так и стоит посреди логова чародея. Сам Скорпио уже за ним не гнался, но, что гораздо хуже, нараспев возглашал какие-то заклинания, занеся копье.
– Мерзавец, негодяй презренный, я выжгу тебе сердце!
– грозил он.
Чарли вжался спиной в стену, отступать больше было некуда. Все пропало, конец. А ведь об этом-то и предупреждал Бенджи, а он, Чарли, сдуру не послушал, нос задрал.
– Помогите!
– простонал мальчик из последних сил.
Острие копья алело, как кончик раскаленной кочерги, и вдруг извергло тучу искр. Чародей швырнул копье в Чарли, тот пригнул голову и прижал к себе палочку, спрятав под плащ. Копье летело прямо на него, но Чарли даже не успел зажмуриться от страха.
Прямо из воздуха возникли чьи-то руки, ловко перехватили копье и пустили обратно в Скорпио. Темные, сильные руки в золотых браслетах, они высунулись из пустоты, а их владельца видно не было.
Копье со звоном ударилось о стену и обрушилось к ногам Скорпио, причем от искр обтрепанный подол его хламиды тут же затлел, и чародей в панике заорал дурным голосом. Дальнейшая его судьба осталась Чарли неизвестна, потому что кто-то невидимый с силой потащил его прочь, сквозь клубы едкого дыма, стремительно заполнявшего комнату.
– Чарли, вернись!
Чарли закашлялся и захлопал глазами, которые все еще слезились от дыма, но кабинет чародея уже сжался и превратился опять в картину, а сам мальчик очутился снаружи. Картину держали две темнокожие руки - те самые, что его спасли. Чарли поднял глаза и встретился с обеспокоенным взглядом Лизандра.
– Ну и напугал же ты нас, Чарли, - мягко сказал тот.
– Ты… это были твои руки, ты меня спас, - обессиленно пробормотал Чарли.
– Не я, - покачал курчавой головой Лизандр.
–
– А что тут было?
– спросил Чарли.
– Ой, такое было, такое!
– Над ним наклонилась Оливия.
– Ты раскачивался взад-вперед и кричал, а мы тебя звали-звали: «Вернись, проснись, Чарли, ау!»
– Да, а ты не отзывался и не просыпался, - подхватил Фиделио, - и тогда Лизандр на своем наречии позвал предков, а потом ты замер и замолк и - бац!
– у тебя в руках откуда ни возьмись появилась эта штука. Оп - и вот она.
Чарли обнаружил, что все еще держит в крепко стиснутых пальцах волшебную палочку, гладкую и прохладную, и ее серебряный кончик поблескивает в свете ярких ламп, свисающих с потолка мастерской.
– Что это?
– заинтересовалась Эмма.
– Похоже на волшебную палочку, - уверенно сказал Габриэль.
– Точно, она.
Чарли кивнул:
– Скорпио уперся и не хотел мне ее отдавать. А сам сказал, что украл у какого-то валлийского волшебника. Валлийского, понимаете? Теперь я знаю, что делать! Палочкой надо командовать теми словами из дядиного словаря!
– Все это прекрасно, но времени у тебя в обрез, - напомнила ему Оливия.
– В воскресенье эти гады собираются куда-то утащить Генри, и потом нам его будет не найти.
– И к тому же в руины никак не пролезть, - со вздохом проговорил Фиделио.
– Мы же все под приглядом.
– Если бы только Танкред вернулся!
– погрустнел Лизандр.
– Устроил бы бурю, отвлек бы внимание…
– Да, буря бы нам пригодилась, - согласился Чарли, - но ждать, пока Танкред выпустит пар, нельзя. Значит, так, намечаем операцию на субботу.
Он не без труда поднялся и попытался упрятать палочку в рукав, но она не помещалась.
– Хочешь, я возьму на хранение, у меня руки подлиннее, - предложил Лизандр, и оказался прав: палочка без следа скрылась у него в рукаве.
– Давайте-ка расходиться, - забеспокоилась Эмма, - а то надзирательница уже по коридорам рыщет.
Чарли запихнул картинку под плащ, и вся компания гуськом потянулась из мастерской. Вскоре их настигла надзирательница, она же тетка Лукреция.
– Это что еще за безобразие?
– заклокотала она.
– Где вас носит, отбой был пять минут назад!
– Ой, извините нас, пожалуйста, - сверкнул белоснежными зубами Лизандр.
– Мы рассматривали Эммины работы, и еще мои.
Надзирательница нахмурила брови. В воздухе запахло наказанием, и шестеро друзей затаили дыхание: вот сейчас прозвучит приговор, их всех оставят после уроков, и что тогда будет с Генри? Страшно даже подумать!
Лукреция Юбим торжествующе оскалилась.
– Вас всех… - начала она.
Но ее перебили.
– Виноват я, мадам, - сказал чей-то веселый голос.
– Я им сам разрешил и, более того, позвал в мастерскую незадолго до отбоя. Так что накажите меня, договорились?