Призрак Карфагена
Шрифт:
— Удачи тебе, Гита, удачи и счастья вам всем, девчонки.
Уличный торговец, худенький, с большим кувшином за спиной, подбежал к сходням:
— Прохладная вода, самая лучшая! Выпейте на дорожку.
— Ну, раз самая лучшая — давай. Стой… Что это у тебя за фляжка такая? Дай-ка взглянуть!
— Только верните! — Помявшись, мальчишка вытащил из-за пояса… пластиковую бутылку с надписью «Пепси-кола».
— Да-а… — пытаясь унять волнение, протянул Александр. — Хорошая фляжечка. И где ты ее взял?
— А прямо тут, в гавани, — Водонос улыбнулся. — Три дня назад. Ее прибило вон к
— Три дня назад, говоришь?
Молодой человек улыбался: вот оно! Вот подтверждение того, что он на верном пути, что «Тремелус» никуда не делся, не повернул на север, а идет прямым курсом… в Карфаген? Или куда-то дальше?
— Там еще крышечка была, да я ее потерял, — похвастал разносчик. — Красненькая такая. А внутри записка!
— Записка?! — Александр так и застыл. Потом резко схватил парня за плечи, чуть не затряс. — Что за записка? Где она?
— Да она сразу же и размокла, — Водонос посмотрел на Сашу с явным испугом. — Клянусь святым Иаковом!
— Но ты хоть что-то прочел? — грозно вопросил молодой вождь.
— Я не умею читать, господин — Мальчишка уже чуть не плакал, но даже не пытался вырваться, слишком устрашающе выглядели эти варвары.
Вырвешься, побежишь, а они стрелу пустят или нож метнут… Или даже секиру!
— А что там были за буквы? Латынь или какой-то другой язык?
— Не знаю, господин, правда не знаю. Отпусти меня ради всех святых. Можешь даже забрать себе эту чертову флягу.
Юный водонос скрючился, зашмыгал носом, и Саша махнул рукой:
— Ладно, иди. Фляжку оставь себе. Пользуйся!
Ага, как же! Едва почувствовав свободу парнишка поклонился и тут же дал деру, позабыв про бутылку.
— Ну и ладно. — Пожав плечами, молодой человек хотел было выбросить бутылку за борт, да потом передумал — незачем тут мусорить. Усмехнулся, обернулся, махнул рукой — Поднимаем паруса, господа! Ютовые — на ют, баковые — на бак. Отдать швартовы!
Глава 11
Осень 454 года. Гиппон
Тринадцатое письмо
Мир стал негостеприимен: в нем не чувствуешь себя спокойно.
Город Гиппон, Гиппон Регий, будущая Бизерта, вызвал в душе Александра самые противоречивые чувства. Когда-то он, начав с нуля, добился здесь всего: положения в обществе, славы и денег. С тех пор по местному времени прошло около тринадцати лег. Это, конечно, большой срок, но могли остаться (да и, конечно же, остались) знакомые, с кем когда-то вел дела, пировал, встречался на улицах и в храмах. Могли узнать? Вряд ли, Саша-то не слишком изменился, а здесь ему должно быть чуть за сорок — возраст по этим временам чрезвычайно солидный. В Средневековье мало кто до таких лет доживал: болезни, голод, нашествия…
12
«Убежища» Перевод M. Яснова
Наверняка все здесь его уже позабыли. Все, кроме верных друзей. Бертульф, Эрлоин… Ингульф, конечно же, верный друг и побратим!
Александр усмехнулся своим мыслям: интересно получается. Выходит, они с Ингульфом теперь почти ровесники? Обоим около тридцати, только Саше слегка «за», а его другу — немного «до».
Ингульф, Ингульф… Жив ли, бродяга? Был бы жив, было бы легче. Впрочем, всегда стоит надеяться только на себя самого! Ну и на верную дружину. И еще — на Господа. На древних богов, как считали язычники-дружинники. Язычники…
Саша вдруг подумал, что хорошо бы окрестить всех своих друзей, так, как учил когда-то епископ Арий, провозглашенный католиками еретиком. Вандалы как раз и являлись арианами.
Ладно, о крещении своих верных людей нужно будет подумать. Захотят ли они креститься? А почему бы и нет? Чем больше богов — тем лучше.
Хевдинг не тешил себя пустыми надеждами на то, что его варвары вдруг станут добрыми христианами. Соблюсти внешние приличия — чего же больше-то?
Александр стоял на корме, опираясь на фальшборт, и смотрел на город. Чуть дальше, у соседнего пирса, когда-то покачивался на волнах верный керкур «Амикус». Судно, на котором Саша с Катей и профессором Арно вернулись в свое время, а потом продали киношникам.
Что ж, «Голубой дельфин» ничем не хуже «Амикуса», хоть и чуть меньше. Добрый корабль, что и говорить. И добрая дружина, которая скоро начнет скучать без настоящего дела. А настоящее дело для варвара — это грабеж и война.
Гислольд, правда, чуть поотесаннее других, Оффа — себе на уме, а Фредегар с Рутбальдом хоть сейчас пошли бы махать мечами! Как, впрочем, и Оффа с Гислольдом. Вряд ли удастся их приспособить к какому-нибудь мирному делу.
Затянувшаяся месть «дракону моря» наверняка уже наскучила этим парням, а ничего другого хевдинг им предложить пока не мог. И этим очень тяготился! Все же Саша чувствовал ответственность за этих доверившихся ему людей, без лишних вопросов притащившихся за ним аж в Африку!
Не только из-за мести, о нет! Честолюбие, желание славы — все это вело варваров в Вандальское море ничуть не меньше, а пожалуй, и больше. Ну кто не слышал о славном короле Гейзерихе? О его мощном флоте, о его воинах и вождях? При таком короле можно весело жить, красиво умереть и прославиться на века!
Александр очень хорошо понимал все это. Как понимал и то, что своих воинов нужно ободрить.
Вот и сейчас обернулся:
— Что заскучали, парни? Готовьте мечи и секиры! Недолго нам здесь стоять.
— Слава хевдингу! — оживившись, вскричали дружинники. — Александру-хевдингу слава! Да здравствует Александр Рус!
— Пойду в город, уплачу портовый взнос и, может быть, увижу кого-то из старых друзей.
— Мы с тобой, вождь!
— Нет, мои славные воины. Лучше охраняйте корабль: здесь может найтись немало охотников на такую добычу. Оффа, брат, остаешься за старшего. Надеюсь на тебя.
Лошадиная Челюсть горделиво расправил плечи:
— Не беспокойся, хевдинг, ни одна береговая крыса не проберется на корабль, клянусь всеми богами! И все же возьми с собой хотя бы двоих — негоже вождю ходить совсем уж без свиты.