Призрак мадам Кроул
Шрифт:
Как только я закончила, он немного подумал и сказал тете:
– Я хорошо помню это место. Еще во времена старого сэра Оливера я узнал от хромого Уиндела, что в том углублении, слева, находится дверь – как раз там, где моя бабушка, приснившаяся девочке, открыла ее. Уинделу было за восемьдесят, когда он рассказал мне это, а я был всего лишь мальчишкой. С тех пор прошло двадцать лет. Давным-давно, еще до того, как в комнате с гобеленами сделали железный шкаф, в той нише хранилось столовое серебро и драгоценности. По его словам, у ключа была медная ручка. А вы говорите, этот ключ нашли на дне
Мне очень не хотелось туда идти. Мое сердце ушло в пятки, и я крепко держалась за руку тети, когда вошла в ту ужасную комнату. Я показала, откуда старая леди появилась и куда прошла мимо меня, и указала место, где она стояла и где, вероятно, открылась дверь.
Сейчас у стены в этом месте стоял шкаф. Когда его отодвинули в сторону, я, конечно же, увидела очертания двери в обшивке и замочную скважину, забитую кусочком дерева, обструганного так гладко, что оно сливалось с самой дверью. И дверь, и стена рядом с ней, и место их соединения – все было замазано темной шпаклевкой. Если бы не петли, которые немного выделялись, никто бы вообще не подумал, что там дверь.
– Ха! – воскликнул сквайр. – Похоже, это оно и есть.
Потребовалось несколько минут, чтобы с помощью небольшого долота и молотка вытащить кусок дерева из замочной скважины. Ключ действительно подошел; с жутковатым скрежетом он провернулся в скважине и отпер эту дверь.
Внутри находилась еще одна дверца, более странная, чем первая, но ее было хорошо видно, и она легко открылась. За ней обнаружилось узкое помещение с кирпичными стенами и сводом. Но мы не могли ничего разглядеть, потому что там оказалось темно как ночью.
Тетя зажгла свечу и передала ее сквайру. Он взял ее и вошел в каморку.
Тетя встала на цыпочки, пытаясь заглянуть ему через плечо, а мне совсем ничего не было видно.
– Ха-ха! – вдруг вскричал сквайр, отступая назад. – Что это? Дайте мне кочергу – быстро! – велел он моей тете.
И когда она отошла к очагу за кочергой, я выглянула из-за его руки и увидела в дальнем углу кого-то вроде обезьянки, сидящей на корточках, или маленького, сморщенного, словно бы высохшего человечка.
– Клянусь богом! – ахнула моя тетя, вложив кочергу в руку сквайра и заглянув в комнатку. – Не стоит этого делать, сэр. Отойдите и закройте за собой дверь!
Но вместо этого сквайр осторожно вошел с кочергой и ткнул ею в существо. Оно тут же опало кучей костей и пыли.
Это были кости ребенка, рассыпавшиеся в прах от одного прикосновения. Некоторое время все молчали, а потом сквайр перевернул череп, лежащий на полу.
Какой бы юной я ни была, все-таки поняла, о чем они с моей тетей думают.
– Дохлая кошка! – буркнул сквайр, отшатываясь назад, сдувая с себя пыль и закрывая дверь. – Мы с вами, миссис Шаттерс, потом сюда вернемся. Откроем ставни и заглянем на полки. И нужно будет обсудить с вами другие дела. А этой маленькой девочке пора ехать домой. Ей уже выдали жалованье, но я хочу сделать ей подарок, – добавил он, похлопывая меня по плечу.
И он дал мне целый фунт сверх выплаченного
Больше я, слава богу, никогда не видела леди Кроул из Эпплуэйл-холла ни наяву, ни во сне, ни в виде призрака. Но когда я уже стала взрослой, к нам в Литтлхем как-то наведалась моя тетя. Тогда она и призналась мне, что в каморке, несомненно, находился бедный маленький мальчик, которого заперли, оставив умирать в темноте. Сумасшедшая ведьма замуровала ребенка в этом чулане, где его мольбы и стук никто не мог услышать. Шляпу его она оставила у воды, чтобы все решили, будто бедняга утонул.
Одежда при первом же прикосновении рассыпалась в пыль в каморке, где были найдены кости. Но зато обнаружились пригоршня гагатовых пуговиц и ножик с зеленой рукояткой, а еще пара монеток, которые, полагаю, находились у бедного мальчика в кармане, когда его заманили в смертельную ловушку. Среди бумаг сквайра попалась копия объявления, которое опубликовали после пропажи ребенка. Старый сквайр подумал, что сын мог сбежать или был похищен цыганами. В объявлении говорилось, что у мальчика с собой имелся ножик с зеленой ручкой и упоминались гагатовые пуговицы.
Это все, что я могу рассказать о леди Кроул из Эпплуэйл-холла.
Завещание сквайра Тоби
Странники, привыкшие путешествовать по старой дороге через Йорк и Лондон во времена почтовых дилижансов, наверняка помнят, как проезжали мимо гостиницы «Старый ангел», примерно в трех милях к югу от города Эпплбери. Помнят, как в полутора милях от нее из-за поворота появляется старинный особняк – ветхий и потрепанный непогодой. Широкие решетчатые окна мерцают в лучах вечернего солнца стеклами с алмазной гравировкой, рельефно выделяясь на фоне густых древних вязов.
Ко входу в особняк вела широкая аллея, ныне заросшая, словно сельское кладбище, травой и сорняками и обрамленная двойными рядами таких же темных деревьев, старых и огромных. Местами в их торжественных рядах зияют бреши от упавших собратьев, а саму аллею перегораживают лежащие поперек поваленные стволы.
Глядя на эту мрачную и безжизненную дорогу с крыши лондонского дилижанса, как это часто делал я, вы бы поразились множеству признаков разорения и запустения. Пучки травы, пробивающейся в щелях ступеней и оконных проемов, бездымные трубы, над которыми кружат галки. Полное отсутствие человеческой жизни в любых ее проявлениях. Вы сразу заключили бы, что это место необитаемо, заброшено и постепенно приходит в упадок. Назывался этот старинный дом Гилингден-холл.
Высокие живые изгороди и могучие деревья быстро скрывают его из виду. А примерно через четверть мили экипаж проезжает мимо маленькой полуобвалившейся саксонской часовни. С незапамятных времен она служила местом захоронения семьи Марстон. Теперь часовне предстояло стать такими же руинами, в какие превращалось древнее здание по соседству.
Унылый вид Гилингден-холла прекрасно вписывается в меланхоличный пейзаж уединенной Гилингденской долины, похожей на заколдованный лес. Лес, полный непуганых ворон и бродячих оленей, выглядывающих из-за ветвей.