Призрак под сакурой
Шрифт:
На платформе яростно спорит группа челноков:
– ... да ерунда это, его дважды на одном месте не встретить...
– А тигр - тоже ерунда?
– И ты в него веришь? Не смеши.
– Ну ты вот веришь в Курогосуто - и ничего, а мне уже и в тигра нельзя?
Вокруг шум и гам, чуть поодаль два мужика с дробовиками, по виду поисковики, рассказывают сальные анекдоты. Откуда-то долетает чарующий звук свирели - дает концерт бродячий музыкант.
Еще сквозь закрытую дверь был хорошо слышен галдеж: в кабинете начальника ожесточенно спорили.
– Да какие
– донеслось изнутри в тот момент, когда Кирилл открыл дверь, - не мог бы тогда пройти белобрысый и его подружка!
Невысокий седой человечек в замасленном комбинезоне и сварочных очках на лбу махнул рукой, словно показывая этим жестом, что он думает о тиграх в тоннеле.
– Озава прав, - сказал кто-то, - эта парочка появилась менее чем через пятнадцать минут...
– Ну конечно! Поверить в групповую галлюцинацию троих человек легче, чем в тигра?!
– проворчал здоровый детина в поношенном камуфляже.
"Сегун", шестидесятилетний старик в видавшей виды полицейской фуражке и без какого-либо оружия, восседая на стареньком ободранном стуле, только руками развел:
– Господа, а вы подите челнокам скажите это! То-то ж они на перроне жмутся и дальше идти боятся!
Тут все умолкли и посмотрели на вошедших.
– Я пришел по делу Курогосуто, - доложил Дремин после приветствия.
– Наконец-то за дело взялся кто-то, кто может подойти к вопросу... комплексно, - обрадовался "сегун".
– Чем могу помочь?
Кроме самого начальника, в кабинете еще шесть человек: военный только один из них, остальные смахивают на инженеров и рабочих. На стенке, помимо схем и бумаг, висит дружеский шарж на самого сегуна с лозунгом: "Граждане! Голосуйте за Шимицу Шибуйя - он слишком стар, чтобы работать!"
– Да помогите уж, чем можете. Для начала - информацией об этом тигре. А то слухами земля полнится - кто-то говорит, что это массовая галлюцинация, а кто-то - что это тот самый Черный Призрак со своим тигром. Разъясните, что тут у вас, да поподробнее, если можно.
– Черного призрака видели утром, - сообщил начстанции, - в тоннеле, ведущем на Нихомбаси. Причем люди, не балующиеся сивухой. Вон сержант Ямада и видел, - он кивнул на единственного военного из местных.
– Ну и зверинец с ним... Все четверо назвали разное животное, причем мастер-строитель видел вообще пару акусицунэ, а не тигра или пантеру.
– Да ну, Шибуйя-сама, бред, - вклинился старый инженер, - неоткуда там взяться ни псам, ни кошачьим. Неоткуда. Вон, все разных животных назвали! Говорю же - галлюцинации... Десу!
– Тебя бы, Сабуро-сан, туда, - мрачно ответил сержант, - вот ты бы и сказал зверью, что они - галлюцинации.
– Отставить, - негромко сказал начстанции, - рассказывай давай...
– А чего там рассказывать, - пожал плечами сержант, - если все равно никто не верит. Идем мы как обычно, до середины тоннеля: проверить, не стал ли сильнее протекать. Я да трое из строительной бригады. В общем, как обычно. И вот на середине пути, как раз в том месте, где в тоннель поворачивает и где просачиваются воды с поверхности, обширная лужа, по косточку.
– Словом, такое вот дело, - сказал сегун, - я дозвонился на Нихомбаси, там все в порядке. И застава стоит. И вот что интересно... музыкант бродячий тут объявился, с подружкой. Вон, уже второй концерт дает. Что интересно - сам белый, волосы белые. И пришел аккурат с Нихомбаси, через пятнадцать минут после того, как патруль прибежал. И он, и его подружка говорят, что не встречали зверей. И Призрака тоже... Стало быть, исчез не только Призрак, но и зверинец его...
Кирилл внимательно выслушал сержанта и начстанции и уточнил:
– А перед появлением призрака или во время появления не было ли странных звуков или световых эффектов? Ничего необычного не заметили?
– Нет, не было. Он просто висел в воздухе. И тигр даже не рычал.
– А пальнуть в Призрака? Или в тигра?
– Я без ствола хожу в этот тоннель, - пояснил сержант.
– С Нихомбаси у нас нет никаких конфликтов. Только с мечом, и только для протокола. На всякий случай.
Кирилл вздохнул. Дело откровенно попахивало бредом, при условии, что вероятность обмана исключена. На его памяти это был первый случай, когда Курогосуто увидели сразу четыре человека, однако ценность свидетельств полностью перечеркивал разнобой в показаниях.
– Ладно, пойду побеседую с музыкантом, - сказал он, - потом еще загляну.
Музыкант сидел у стены на рюкзаке и играл на инструменте, очень похожем на обычную японскую свирель. Перед ним - открытый футляр от скрипки, в который уже положили несколько пистолетных патронов, ставших за бесполезностью на поверхности чем-то вроде второстепенной валюты, две крупные морковки и яблоко. Рядом к стене прислонен посох, деревянный с окованными металлом концами.
Этот музыкант выглядел странно для подземелья: изящный высокий блондин лет двадцати пяти в белом плаще. Точнее, плащ когда-то был белым, теперь он изрядно посерел. На ногах - кроссовки цвета, в котором тоже угадывался белый, но довольно чистые. Что еще интересней - парень оказался "гайдзином" с абсолютно европейскими чертами лица. Впрочем, это закономерно: среди японцев блондинов нет.
Вокруг него стоят или сидят на корточках слушатели - больше полусотни людей. Им вряд ли часто приходится слушать музыку, тем более в хорошем исполнении. А музыкант играет, не обращая внимания ни на что, его глаза смотрят в одну точку, словно силятся преодолеть бетон и толщу грунта. Слепой.
Возле него и чуть сзади на другом рюкзаке сидит его провожатая, крепко сбитая, но некрасивая, ни рожи ни кожи, девушка со складной самодельной нагинатой за спиной, из тех, которые весьма популярны у поисковиков. Одета в дождевик, на ногах резиновые сапоги. Надо думать, обоим хватает смелости при переходе со станции на станцию срезать дистанцию по поверхности.