Призрак Рембрандта

Кристофер Пол

16

Кают-компания на «Королеве Батавии» помещалась в большой комнате с низким потолком, прямо под мостиком. В те времена, когда «Королева» была военным судном, здесь обедали только офицеры, а теперь питалась вся команда. Посредине стояли три длинных стола, намертво прикрученные к ядовито-зеленому полу. Стены были обиты дешевой фанерой, а на нескольких полках нашлось место для всякой кухонной техники вроде тостера и микроволновки, старого громоздкого проигрывателя и банок с сухими продуктами; здесь же валялось несколько журналов и зачитанных книжек в мягких, растрепанных обложках.

Номинально следить за порядком в кают-компании

полагалось стюарду Базуки, но на деле эта обязанность была более или менее справедливо распределена между всеми двенадцатью членами экипажа, включая и капитана Брини Хансона. В результате, как ни странно, здесь царили удивительная чистота и порядок и так крепко пахло каким-то хвойным чистящим средством, что у Финн зачесалось в носу.

«Королева» с заглушённым двигателем стояла под заправкой у бункеровочного причала терминала Джуронг. В иллюминаторы левого борта Финн видела темные крыши портовых складов, неоновую полоску улицы за ними, а еще дальше – скоростное шоссе Айер-Раджа. Про Нью-Йорк часто говорят, что он никогда не спит, а Сингапур определенно заслужил название города, который никогда не останавливается. Даже сейчас, в три часа ночи, поток машин на шоссе был таким же плотным и стремительным, как днем. С того самого момента, как они поднялись на борт, капитан пытался рассказать им странную историю о каком-то щеголеватом полицейском Ласло Арагасе, похожем на героя старых фильмов с Хамфри Богартом, но глаза у Финн упорно слипались, она все время теряла нить рассказа и никак не могла разобраться, что к чему. И Билли, судя по всему, тоже.

– Значит, Арагасу нужен пират – этот малаец, который, как вы уверяете, взорвал мою яхту? – озадаченно переспросил он.

– Насколько мне известно, Хан скорее революционер, чем пират. А если и пират, то что-то вроде Робин Гуда.

– В смысле отбирает у богатых и раздает бедным?

– Ну да, в этом смысле, – кивнул Хансон.

– И при этом у него достаточно возможностей и связей, чтобы взорвать яхту в Амстердаме и чуть не похитить нас в Лондоне?

– А что тут удивительного? – пожал плечами Хансон. – Если человек из какой-то пещеры в Афганистане может взорвать Всемирный торговый центр в Нью-Йорке, почему Хан не может? Мир в наши дни стал совсем маленьким. Обед в Париже, выходные на Фиджи.

– Наверное, вы правы, – вздохнул Билли.

– Но вы считаете, что все это из-за денег? – подала голос Финн.

– Никогда не поверю, что Арагас гоняется за этим пиратом только для того, чтобы отдать его в руки правосудия.

– Так вы верите в эту историю о японской подлодке с золотом? – спросил Билли, даже не скрывая скептицизма.

– Я верю в то, что Арагас в нее верит. От этого парня так и разит алчностью. И если он верит, что Хан нашел какой-то клад, то наверняка хочет в этом поучаствовать, а еще лучше, забрать все.

– А как сюда вписывается эта СКПБ, в которой он служит?

– Это частный сектор полиции Сингапура, работающий в связке с береговой охраной и военными.

– Коррумпированный?

– Могли бы и не спрашивать.

– И вы считаете, что Арагас просто использует СКПБ, чтобы прибрать к рукам клад?

– Да. Может, он действует не один, но он точно главный.

– А мы оказались между ними всеми.

– И зачем я только уехала из Колумбуса? – вздохнула Финн и сладко зевнула. – Ну и куда же мы отправимся теперь?

– Прежде всего надо поскорее убираться из Сингапура. Это один из самых дорогих портов в мире. Отчалим сразу же, как только заправимся топливом. К сожалению, это последняя бункеровка за счет судоходной компании «Богарт-лайнс». –

Хансон посмотрел на сидящих напротив Финн и Билли. – И раз вы – новые судовладельцы, то теперь это ваша забота. «Королева» еще может и готова трудиться, но, к сожалению, пароходы работают на тяжелом топливе, а не на сладких мечтах о зарытых сокровищах.

Билли не спеша вытащил из кармана бумажник, а из него – черную кредитную карточку с титановыми буквами и цифрами. Она упала на стол с металлическим стуком.

Хансон взял карточку и внимательно осмотрел. Потом постучал ею по столу. Точно не пластик.

– Надо же! – удивился он. – А я думал, на самом деле таких не бывает и все это сказки.

– Отныне будете платить этой сказкой за свое тяжелое топливо, – заверил его Билли. – Последний раз Питера Богарта видели на острове Лабуан. Сможете доставить нас туда?

– Пойду прокладывать курс, – просиял Хансон.

Путешествие заняло три с лишним дня. Выйдя из Сингапурского пролива, они двинулись к северу вдоль заросшего мангровыми лесами побережья Борнео, направляясь к полуострову Батаан и Маниле. Погода стояла ясная, и к полудню солнце раскаляло ржавую палубу так, что на нее нельзя было ступить босой ногой. Кондиционер работал непрерывно, и его монотонный гул смешивался с шумом двигателя, мерным ударами волн о корпус и грохотом из машинного отделения, где Максевени при помощи разводного ключа и потока разноязыких ругательств усмирял очередной взбунтовавшийся механизм.

Финн за это время успела исследовать каждый закоулок судна – от румпельного отделения на корме до малярки и фонарной на носу. Все здесь казалось ей волнующим, новым и при этом странно знакомым, как будто она была рождена специально для жизни в этом удивительном мире, пропитанном запахами моря, горячего масла и старых канатов. Она быстро перезнакомилась со всем экипажем, помогала Максевени смазывать его драгоценный двигатель, рыбачила на корме вместе с коком Тоши Минимото, а потом на тесном камбузе готовила вместе с ним обед и с удовольствием слушала рассказы старшего помощника Элайши Санторо о тех местах, мимо которых они проплывали.

Билли большую часть времени проводил на мостике с Хансоном. Ему интересно было вникать в тонкости управления старым сухогрузом. Довольно скоро стало понятно, что навигация в здешних местах сильно отличается от плавания по Темзе или Ла-Маншу. Тут встречалось множество незнакомых Билли буев и створов, окрашенных полосками, зигзагами, ромбами и клетками и имеющих самые разнообразные очертания – от традиционных конусов до кругов, катушек и решеток, причем каждый цвет, форма или их сочетание означали новое предостережение или указание.

– Это в сто раз сложнее, чем управлять машиной или самолетом! – возмущался Билли.

– А главное, что в каждом районе знаки различаются. Вообще-то считается, что система должна быть единой, но в Малайзии, Брунее, Вьетнаме и Китае имеются свои особенности.

Еще большую опасность, чем запутанная система знаков, представляли бесчисленные рифы, мели и то, что Хансон называл «нечистым грунтом». Между Сингапуром и Лабуаном насчитывалось около тысячи островов, в два раза больше едва видимых атоллов и еще в десять раз больше мелей. А вдобавок к этому, Палаванский проход, как его принято называть, мог по праву считаться одним из самых оживленных морских путей в мире. Учитывая размер и массу проходящих тут судов, движение в нем можно было сравнить только с ситуаций на оживленной автостраде в Лос-Анджелесе, если бы в час пик там вдруг отключили все светофоры и закрыли развязки.