Призрак страсти
Шрифт:
– Я не обязана подчиняться тебе. Мой долг – подчиняться мужу! Трудно быть мягкой, когда моего отца называют жестоким убийцей. Он известен своим вероломством и лицемерием, а что касается тебя, – дочь замолчала, – они называют тебя… ведьмой, прошипела она.
– Я слышу, как моим детям рассказывают истории о ведьме Молл, которая заберет их, если они не будут спать, и они говорят об их родной бабушке! – она почти кричала от досады.
Матильда смотрела на нее, не произнося ни слова.
– Почему ты не остановишь их? – Она отвернулась, не
– Потому что все, что я знаю – правда. – В голосе Тильды чувствовалась неприязнь. – Я помню, ты колдовала, когда я была ребенком, ты и твоя старая нянька. Я помню, как ты заваривала курительные смеси в комнате. И многое другое. Говорят, ты общаешься с духами, что ты вызвала сто тысяч дьяволов в Диле, что ты носишься с ветром, что ты и делала в тот день, когда я сюда приехала.
Матильда сидела на табурете и смотрела на тлеющие угольки в камине.
– Если ты всему этому веришь, зачем тогда приехала к нам?
– Я приехала к Груффиду. Я не знала, разрешат ли ему вернуться домой. Я должна была приехать.
– Ясно. Что ж, тогда иди к нему. – Она замолчала, отвернувшись от Тильды.
Дочь постояла в нерешительности, немного сожалея о своей вспышке гнева, затем искоса взглянув на мать, прошла мимо нее к выходу.
Матильда позаботилась о том, чтобы они не оставались с дочерью наедине и, хотя и была добра к Тильде и заботилась о ней, с большим облегчением проводила их с Груффидом в Хей.
Уильям в тот вечер сказал, сидя за столом:
– Это хороший брак. Я сомневался по этому поводу: связь недостаточно сильна, чтобы удержать Рис, но Груффид – хороший человек для валлийца. Хотел бы я, чтобы он был посильнее, но, мне кажется, он хороший муж для нашей дочери. Она выглядит счастливой. – Он взглянул на Матильду, ухмыляясь. – Знаю, ты всегда была недовольна тем, что она уехала в Уэльс, Молл. Надеюсь, этот визит успокоил тебя.
В ответ Матильда только опустила глаза и молча кивнула.
– Нет! Это не так! – Джо качала головой. – Уильям знал! Он знал, что она не его дочь! Он бы этого не сказал! Он бы не переживал…
Она слегка пошатнулась, держась руками за холодную стену замка, голова кружилась, во рту пересохло. Ее немного подташнивало. Она потерла глаза руками, отчаянно пытаясь освободиться от дурных мыслей. «Он бы ее не назвал «нашей» дочерью. Он знал. К тому времени он уже знал о Ричарде. Он заставил меня рассказать ему…»
Но знал ли он? Она чувствовала, как сердце начало учащенно биться. Был ли это Уильям, когда допрашивал ее о неверности с Ричардом, или это был Сэм? Сэм, преследующий ее в прошлом. Сэм, который осмелился надеть на себя маску Уильяма де Броза. Сэм, который заставил ее раздеться, а затем избил ее – то, что настоящий Уильям никогда бы не осмелился сделать.
Она закрыла глаза, тяжело дыша.
Когда Джо вновь их открыла, то вдруг поняла, что какой-то мужчина пристально смотрит не нее. Он припарковал свой «лендровер» у стены неподалеку,
Она опять споткнулась, и для поддержки ухватилась за камень в стене. Делай пометки. Вот что нужно было делать. С карандашом в руке она почувствовала себя по-настоящему уверенной: она могла теперь сразиться с Сэмом и Уильямом, и с прошлым, и со всеми неприятностями, которые они готовили для нее.
Джо решительно стала рыться в сумке, стараясь найти блокнот и пытаясь справиться со странной путаницей, творившейся у нее в голове…
В Клэр Тим Хичем стоял у стен того, что когда-то было мощным замком, в кармане у него лежала тщательно вырванная из газеты статья. Такси, на котором он приехал из Клочестера, ушло. Он был один. Медленно он прогуливался по траве, уставившись в землю и держа руки в карманах. Он должен был что-то сделать, но в голове не было ни одной идеи.
Ник и Сэм Франклин. Он должен был знать. Он должен был доверять своим инстинктам. Ему нужно было предупредить Джо, пока было время. Сейчас было уже поздно. Все, что должно было произойти, было готово, и он не мог ничего сделать. Ничего. Он посмотрел на небо.
– О Боже, Джо, прости, – прошептал он. – Мне так жаль!
32
Энн Клементс, пухлая блондинка, с большими зубами и приятной улыбкой, была на пятнадцать лет моложе своего мужа. Она поцеловала Джо, как будто знала ее тысячу лет.
– Ты собираешься меня спрашивать? – сказала она весело, пытаясь пробраться в дом мимо двух малышей, огромного количества «лего» и кролика с красными глазами.
Джо засмеялась, погладив одного из малышей по голове.
– Может, поговорим?
– Хорошо. – Энн улыбнулась. – Это Полли. Другой – Билл, а кролика зовут Ксеркс. Садись. Я приготовлю кофе. Когда вернется Бен, я начну готовить обед. – Она повернулась к огромной куче немытой посуды, пытаясь найти две чашки. – Бен рассказал мне все о тебе. Положи это, Полли. – Она не повернулась, и Джо решила, что у нее глаза на затылке, ибо малышка с копной белых волос виновато поставила кувшин молока на место. – Я знаю, что люди регрессируют в Штатах, твой же случай кажется очень интересным. Бен говорит, что ты намереваешься написать об этом книгу.
Джо кивнула.
– Но ты передумала?
Джо пожала плечами.
– Я так думала, когда увидела Бена. Теперь я опять не уверена. Я приехала сюда прямо из Брекнока во вторник, после того как встретилась с ним. Я вернулась туда вчера во второй раз, в Хей. Оба раза намеренно. Но я больше не знаю, что и думать. Если бы дело было только во мне, я бы продолжила. Мне все это кажется таким реальным и потом, мне сказали, что я разговаривала на древнем уэльском. Но затем произошли довольно-таки неприятные вещи.