Призрак Томаса Кемпе. Чтоб не распалось время
Шрифт:
Джеймс перевел дух и сказал твердо:
— Боюсь, что я не могу делать, как вы хотите, потому что сейчас люди не очень интересуются колдовством. И таких лекарств мы не употребляем. Есть пенициллин и все такое. Воров ищут полисмены, а сенная лихорадка бывает у моей мамы каждый год, и никакая это не порча, просто у нее аллергия к…
Позади него раздался грохот. Он обернулся. Один из его глиняных горшков лежал на полу, разбитый вдребезги. Другой у него на глазах сорвался с полки, перелетел через комнату, едва не ударив его в правое ухо, и разбился о противоположную стену. Тим соскочил с кровати и заметался по комнате с яростным лаем.
— Эй! Перестаньте! —
В комнату ворвался порыв ветра, поднял со стола бумаги и закружил их по полу. Бутылка чернил прыжками добралась до края стола и повисла там; Джеймс одной рукой удержал ее, а другой тщетно пытался собрать листки из домашней тетради.
— Послушайте! Не надо! Перестаньте!
Дверь распахнулась и с треском захлопнулась, и так дважды… точно внезапно разразилась гроза. Календарь, висевший над кроватью, сорвался с крючка и упал на стол. Стакан воды на столике у кровати опрокинулся и разбился, и по коврику разлилась лужа. Было слышно, как внизу открылась дверь и в прихожую вышел отец.
— Пожалуйста! Не надо! — крикнул Джеймс, одной рукой удерживая стул, который раскачивался точно корабль в бурю, а другой заслоняясь от первого тома «Детской энциклопедии», который соскочил с полки и целился ему в голову.
— Пожалуйста! Перестаньте! Хорошо, я, может быть…
Открылась дверь из комнаты миссис Харрисон, и послышался ее голос, что-то говоривший громко и не слишком ласково. А мистер Харрисон уже поднимался по лестнице.
С постели сорвалось покрывало, закружилось и осело на полу, закрыв своими складками обезумевшего Тима.
— Хорошо! — крикнул Джеймс. — Хорошо! Сделаю! Все что угодно, только перестаньте!
В комнате стихло. Тим выкарабкался из-под покрывала и забился под кровать. Дверь открылась, вошел мистер Харрисон. Джеймс стоял посреди разгромленной комнаты — готовился встретить еще одну бурю.
4
Настроенный очень мрачно, Джеймс сидел в одном из своих убежищ, Лагере № 4 на Южном Седле, то есть на второй по величине яблоне, и писал в Дневнике. Прежде он делал это у себя в комнате и нигде больше, но после вчерашних событий ему туда не хотелось. Не говоря уж о прочем, он был там теперь не один. Пососав карандаш, он написал: «ФИНАНСОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ: все хуже и хуже. За разбитый стакан 8 п. За чистку покрывала 25 п. Карманных денег не увижу, наверное, лет до семнадцати». В рубрике ПОГОДА он написал: «Что делалось снаружи, не заметил, а дома стояла ужасная Буря». Сердито стряхнув с ноги лесного клопа, он опять лизнул карандаш и написал: «ПИТАНИЕ: на ужин не досталось пудинга. Догадываюсь почему. Эллен получила две порции».
Тим, лежавший под деревом в высокой траве, поднялся, лениво тявкнул, зевнул и уснул. Из-за дома появился Саймон. Джеймс сунул дневник в карман и окликнул его. Саймон влез к нему на яблоню.
— Что-нибудь случилось?
— Да все случилось! Вчера он прямо взбесился. Швырялся чем попало. Кое-что разбил. А подумали, конечно, на меня.
— Кто взбесился?
— Колдун, кто же еще, — коротко ответил Джеймс.
Саймон сорвал яблоко и надкусил его. Потом сказал тоном живейшего интереса:
— Ах, так это он?
Такое недоверие начинало раздражать Джеймса, но сейчас он не был расположен спорить. Он мрачно смотрел вниз сквозь ветви яблони.
— А с чего это он? — спросил Саймон.
— Потому что я сделал, как ты советовал, и заговорил
— Нет, — сказал Саймон, бросая Тиму огрызок яблока. — Если он то самое, что ты думаешь, значит, какое-то очень странное, верно? Привидения появляются в белых саванах, верно? И не пишут все время записки.
— Не знаю, — сухо сказал Джеймс. — Ничего я о них не знаю.
— Я тоже. А почему бы не разузнать? В какой-нибудь книге про привидения.
Джеймс задумался. Он не был уверен, что из этого выйдет толк, но вообще он любил справляться по книгам о том, чего не знал, а сейчас не мог придумать ничего другого.
— Ладно. Где?
— В библиотеке, — сказал Саймон.
Городская Библиотека Лэдшема, а некогда — местная тюрьма, находилась на церковной площади; это было небольшое, прочное и угрюмое здание. Высоко расположенные зарешеченные окна и строго функциональный вид напоминали о его прежнем назначении. Но внутри оно было веселее и приветливее. Вдоль выбеленных известкой стен тянулось много полок с книгами. Библиотека мужественно взялась угождать всем, весьма различным, вкусам местных читателей. Кулинарные книги и книги «О выращивании лучших хризантем» теснились рядом с «Соборами Англии» и «Причинами Второй Мировой Войны». Полки, отведенные художественной литературе, изобиловали детективами и романами о любви. В детском отделе все книги были основательно истрепаны, а книжки для самых маленьких даже как бы обгрызены. Очень приятное было место — привычное и вместе с тем таившее неисчерпаемый запас сюрпризов.
Войти в это темноватое помещение было все равно что открыть коробку с макаронами, а найти там рождественские подарки.
Библиотекарша миссис Брэнском сидела — когда имела время посидеть — за небольшим столом, уставленным картотечными ящиками, и вязала, как уверял Саймон, уже пять лет все тот же свитер, потому что непрестанно вскакивала, чтобы помочь близоруким, малолетним и нерешительным.
— Да, — сказала она, — о привидениях, наверное, что-нибудь найдется. — И стала искать на полках с художественной литературой.
— Нам не художественное, — сказал Джеймс. — А вот эту книгу уж точно не надо.
Саймон смутился, но миссис Брэнском не расслышала. Она нашла два тома Рассказов о Привидениях и предложила их, в надежде, что угадала их желания. Мальчики переглянулись.
— Дело в том, — сказал Джеймс, — что нам нужно что-нибудь, так сказать, научное. Вроде Справочника по Призракам. Как бывают по Дикорастущим Цветам, или Музыкальным Инструментам, или Птицам Англии.
Миссис Брэнском сказала, что такого, пожалуй, нет. Однако, будучи дамой решительной, продолжала поиски, Мальчики ждали. Глядя на маленькое полукруглое зарешеченное окошко под самым потолком, Джеймс на короткое время выключился из окружающей жизни и стал узником, брошенным на двадцать лет в темницу, чтобы питаться хлебом и водой, которые ему бросали в окошко, и не видеть никого, кроме крыс (которых он стал приручать) и…
— Может быть, вот это? — спросила миссис Брэнском.
Джеймс вздрогнул и возвратился в библиотеку.
— А что это?
Книга была старая; на корешке золотыми буквами значилось: «Некоторые размышления об Оккультном и Сверхъестественном». Автором был просто некий Священник.
— Это, вероятно, что-то очень устарелое, — сказала с сомнением миссис Брэнском, — но больше ничего предложить не могу. Возьмете на дом или будете читать здесь?
— Будем читать здесь, — сказал Джеймс. — Большое спасибо.