Призрак Томаса Кемпе. Чтоб не распалось время
Шрифт:
— Боюсь, я ничего не слышу, — сказала миссис Фостер.
Мария слушала тявканье и смотрела на них пустым взглядом.
— Конечно, у нее более острый слух, — сказала тетя Рут. — Вполне естественно для ее возраста.
Собачонка дошла уже до полного исступления. Нет, она не потерялась, подумала Мария, тут дело в другом. Что-то ее огорчает, вот она и сходит с ума. И не успела мысль сложиться в слова, как тявканье заглушил другой звук — что-то загрохотало, как будто взорвалась земля, и покатилось вниз. Весь мир вдруг сдвинулся с места, и сквозь этот шум донесся визг обезумевшей собачонки и чей-то крик. Детский крик.
— Ой, —
Шум в ушах нарастал, потопляя все, перекрывая все остальные звуки, и вдруг земля под ногами пошатнулась, и Мария схватилась за тонкий ствол дерева у тропинки.
— В чем дело, Мария? — сердито спросил отец, и шум тут же стих, тявканье заглохло, тропинка снова стала устойчивой, и Мария отпустила дерево.
— Ни в чем, — ответила она и наклонилась заправить надоедливо хлопавший ремешок на сандалии.
Все прекратилось. Мир снова стал прочным, тявканье исчезло, а вместе с ним и странный шум — все это уже казалось ненастоящим; вот так и вчера лицо девочки — мгновение, и будто его никогда и не было.
— Ну что, поспешим? — спросил дядя Дэвид.
Но с тети Рут было довольно. Ей надоело быть обузой, все остальные, конечно, могут идти дальше, а она лучше немного посидит здесь (и она без восторга посмотрела на заросли крапивы и куманики), хотя и время уже поджимает.
Тогда все развернулись и направились назад: тетя Рут сзади (теперь на подъемах она заметно поутихла), а Мария на сей раз впереди — только что пережитое почему-то тоже толкало ее домой.
На повороте дороги она вспомнила о пятидесяти пенсах в кармане и о календаре, который еще в тот раз себе пообещала, и зашла в магазинчик. Когда она вернулась, отец и дядя Дэвид прервали беседу и по-доброму, с интересом на нее посмотрели.
— Любопытно, как Мария промотала свои пенни? — спросил отец.
— Наверное, купила хороший альбом для рисования, — предположила тетя Рут.
Они с удивлением уставились на календарь.
— Очень мило, — сказал дядя Дэвид. — Приятные старинные картинки, да? Диккенсовские времена. Очень красиво.
— Ты не ошиблась? — спросила миссис Фостер.
Она не представляет, почему я купила именно этот календарь, подумала Мария, вот что она хочет сказать. Перелистывая страницы календаря, скромные сероватые картинки, она хорошо понимала, как их воспринимают родственники, — жалкое соперничество с красивыми цветными видами избранных уголков Дорсета и изумительными фотографиями коттеджей, скал и холмов.
— Как будто кто-то перевел назад стрелки часов, да? — усмехнулся дядя Дэвид, заглядывая Марии через плечо, и Мария испуганно на него посмотрела.
Теперь она увидела, что на сентябрьской гравюре изображался город и левый отрезок берега, словно художник сидел в лодке в полумиле от суши. Утесы, как и теперь, густо покрывал лес.
— Так-так… — сказал дядя Дэвид. — Мы шли где-то здесь, верно?
И его крупный указательный палец опустился на картинку на окраине Лайма.
— Да, город слегка разросся. А в старые времена — всего-то два-три домика.
— И один из них — наш, — сказала Мария.
— Правда? — с сомнением переспросил дядя Дэвид.
Он стал всматриваться в картинку.
— Здесь так нечетко, что и не поймешь.
— Точно, это он, — подтвердила Мария.
— А гуляли мы вот здесь. Похоже, скалы с тех пор немного выветрились.
И в этом он был совершенно
Значит, 1840 год. Сьюзан и Хэриет еще не родились, ведь Сьюзан закончила вышивку в 1865-м. В сентябре 1865-го. Но деревья там, где мы гуляли, довольно старые, значит, обвал произошел вскоре после 1840 года. Интересно, подумала она, неужели… И мысль, бередящая мысль, залетела к ней в голову и зависла там, как серое облако, пока снова не заговорил дядя Дэвид:
— Любопытно наблюдать, как меняется место, — произнес он.
— Да, — тепло отозвалась Мария.
И на мгновение между ними возникла симпатия, и не важно стало, что Марии всего одиннадцать, а дядя Дэвид уже довольно старый и что обычно им нечего было друг другу сказать.
— Карты… карты… — рассеянно повторил дядя Дэвид. — Я сам много чего узнаю из старых карт. Но это совсем не тетина стихия. Есть у меня одна книжица, надо будет тебе ее показать.
Мария кивнула в знак того, что она очень хочет посмотреть книжицу. Тетя Рут, которая все это время бубнила миссис Фостер: «Старинные гравюры… Странный вкус у маленькой девочки» (Мария ясно ее слышала, беседуя с дядей Дэвидом), вдруг обернулась и сказала:
— Ну что, дорогой, в путь?
И это означало, что им обоим пора торопиться в Лондон. Мария давно заметила, тетя Рут чувствовала себя неуверенно, если долго находилась вне Лондона. Она выныривала из него, как нервный пловец, который, заплывая в море, то и дело косится на берег.
И пошел шквал прощаний: снова пришлось целовать, и тебя целовали в ответ. И когда гости уехали, Фостеры, оставшись наконец одни, погрузились в привычный покой. Мария повесила календарь у себя в комнате; август закрывал все остальные месяцы, и тут ее осенило: покупка-то невыгодная, ведь год почти кончился. Старый календарь — самая безжизненная вещь на свете, если только он не прошлогодний ежедневник. Хотя почему? — подумала Мария, ведь оттого, что время уже прошло, оно не сделалось менее интересным, чем время, которое еще не наступило. Она пролистала назад страницы календаря и вспомнила январь (когда болела ветрянкой), и март (день рождения, и еще она начала ходить на фигурное катание), а в июне она первый раз в жизни сама поехала на поезде к крестной. Эти месяцы напомнили ей банки с джемом дома в кладовке — полные и с наклейками. Остальные — сентябрь, октябрь и их соседи стояли пустые и непредсказуемые.
8
Качели
— Нам нужны старые занавески, — сказал Мартин. — Или какой-нибудь коврик.
Он задумчиво посмотрел на кухонное окно, в котором маячила голова миссис Фостер, склоненная над раковиной с посудой.
— Мне кажется, ее лучше не просить, — предупредила Мария.
— Что, плохое настроение?
Мартин был специалистом по настроениям своей матери. Он обозрел миссис Фостер с интересом профессионального метеоролога и построил личные планы в соответствии с возможной перспективой.