Призрак в магазине канцтоваров

Хян Со

– Ладно, тогда сходим втроем, – ответила Танби, бронируя билеты.

После пересадки Хаын принялась искать в интернете, куда бы заглянуть в первую очередь. Тем временем пассажиры оглядывались на Хёна – вероятно, из-за его старомодной одежды. Хаын с Хёном делали вид, что ничего не замечают.

– А ты не хочешь переодеться? Может, купим тебе что-нибудь? – прошептала Танби.

– А что с моей одеждой не так? – удивился он.

– Неуютно как-то, все таращатся.

После ее слов Хён сначала посмотрел на себя, а потом на людей вокруг.

– Выходит, дело в одежде? А

я думал, красотой приковываю взгляды.

– Уверен, что у тебя сегодня плохое настроение? Гляжу, приободрился, – пробурчала Танби.

– Лишь констатирую факты, – самодовольно ответил Хён.

– Ты где таким словам научился?

– У владельца продуктового магазина.

Танби не нашла что ответить и замолчала. Троица и не заметила, как состав достиг станции Чамсиль. В парке было многолюдно, везде мигали разноцветные огни и играла музыка.

Хён только и успевал крутить головой по сторонам. Казалось, с обеда ему заметно полегчало.

– На чем покатаемся? – воодушевленно спросила Хаын.

– Думаю, надо начать с чего попроще. Все-таки Хён никогда не бывал на аттракционах, – произнесла Танби обеспокоенно.

– Еще чего! – возмутился Хён. – Настоящие мужчины ничего не боятся. Пойдемте на самый страшный.

– Самый страшный? Смотри не пожалей потом, – прошептала ему Танби.

Троица решила пойти к Башне свободного падения. Очередь была огромной, но за разговорами и едой время пролетело незаметно. Чем ближе они подходили к башне, тем сильнее Хаын переживала за Хёна.

– С тобой все в порядке? – спросила она. – Ты же ни разу не катался на таком. Это не шутки. Может, передумаешь?

– Не переживай. Как я могу не поехать, если даже ты едешь?

– Супер! Мне нравится такой подход! – блеснула глазами Хаын.

Иногда подруга казалась Танби безумным фанатиком. Она знала, что Хаын тот еще энтузиаст, хотя многие этого не замечали. И это чаще всего проявлялось в развлечениях. Иногда Танби чувствовала себя виноватой, что Хаын подружилась именно с ней, ведь веселиться девушка не любила.

Наконец они уселись на аттракцион, Хён выбрал место между подругами.

– Итак, вы поднимаетесь в небо! – услышали они голос аниматора. – Улетаете в космос! Башня. Свободного. Падения. Поехали!

Троица начала медленно подниматься. Сперва они видели лишь испуганные лица людей в очереди, потом весь парк, зеленое озеро и высокие здания, а на самом верху – горы, окружавшие город. И тут Хён понял, что совершил огромную ошибку.

Через мгновение он услышал визг, а потом почувствовал, как сиденье на огромной скорости несется вниз. Хён оцепенел и сжал руку Хаын так сильно, что чуть не сломал. После поездки молодой человек не мог сдвинуться с места и Хаын с Танби пришлось напрячься, чтобы вытащить его из кресла.

– Ну как, смельчак? – хохотали они, глядя на Хёна, который никак не мог прийти в себя.

– Думал, попаду в загробный мир раньше срока, – слабо произнес он. – Такое ощущение, что душа уже на земле, а тело еще спускается.

– Да ладно, было не так плохо, – похлопала его по спине Хаын. – Зато теперь тебе любой аттракцион по плечу.

Девушки повели трясущегося Хёна на другую

горку. Сначала он умолял остановиться, но быстро вошел во вкус, а к концу дня вообще не хотел уходить.

– Когда снова сюда придем? – с сожалением спросил он, услышав объявление о закрытии парка.

– Знаешь, десятиклассникам нелегко найти свободное время, – возмутилась Танби.

– Тогда приеду сам.

– Хён, я могу прогулять школу в любое время. Позвони мне, если соберешься, – подмигнула ему Хаын.

– Обязательно.

Танби, Хаын и Хён отлично провели день, забыв обо всех переживаниях, хотя Танби ни за что бы не призналась. Она уже и не помнила, когда развлекалась от души в последний раз. Девушка жертвовала многим ради желания мамы, записанного в дневнике. Но впервые за долгое время Танби почувствовала, что иногда необходимо развеяться и не думать о проблемах.

По пути домой Хён, молчавший всю дорогу, внезапно произнес:

– Вспомнил! Не отрывок, а весь разговор. Первое полное воспоминание.

Хаын не понимала, о чем речь, но была просто счастлива слышать его голос, а задремавшая Танби резко открыла глаза.

– Правда? Что конкретно вспомнил? – спросила Танби.

– Одинокое детство и друга, такого же одинокого, как и я.

Хён начал рассказ о двух мальчиках, живших в Чосоне больше ста шестидесяти лет назад.

* * *

Однажды, в начале лета, во дворе одного знатного человека сидел на корточках маленький мальчик и чем-то увлеченно занимался. Он был бесправным ребенком слуги, выходцем из низшего сословия. Происхождение выдавали растрепанные волосы, похожие на воронье гнездо, и поношенная одежда, но глаза его сверкали подобно тысяче звезд.

Мальчик склонился над дощечкой и палочкой рисовал картинку. Казалось, это было для него очень важно, – впервые за много дней у него появилось свободное время.

Доску с рисунком накрыла чья-то тень. Мальчик поднял глаза и увидел мужчину. Он не был похож на знатного человека, но от одного взгляда добрых глаз мальчик почувствовал себя очень непривычно.

– Рисуешь собаку? – спросил мужчина.

– Да.

– А почему одна лапа поджата?

– Ее зовут Хвангу, это собака моего хозяина. Какой-то бешеный пес набросился на нее, и теперь она ходит на трех лапках. Мне ее очень жалко, вот и рисую иногда.

Мужчина наклонился и стал рассматривать рисунок. С первого взгляда он увидел в мальчике настоящий талант и не мог оторваться от картинки, пусть она и была нарисована не на бумаге.

Собака шла, поджав заднюю лапу. Мужчина вспомнил слова одного древнекитайского художника, про которого прочитал в «Хань Фэй-цзы» [8] . Когда правитель Царства Ци спросил, что нарисовать труднее, а что проще, художник ответил: «Сложнее всего – собаку и лошадь, легче всего – призраков и демонов».

8

Памятник древнекитайской мысли, трактат одного из крупнейших теоретиков легизма – Хань Фэя.