Призрак в подарок
Шрифт:
— Отстань…я пошутила!!! Спасите…насилую-ю-ют, — заорала я дурным голосом.
Надо кричать, да так, чтоб заткнуть рот захотел, и лучше — своими губами.
— А-а-а…не трогай мои брюки…ирод!!! Верни кофточку!!
— Не могу остановиться, давно такого не было… чудес-с-сная…сладкая…, — страстные поцелуи уже были на груди, полностью оголенной. В одной руке мужчина зажимал мою кофточку, лифчик вообще куда-то испарился, а второй рукой удерживал мои руки у меня над головой.
Приняв единственно возможное в данной ситуации решение, вырвала одну руку и вцепилась в рубаху Синеуса, притянула его к себе и
Бдзынь…и мужик исчез вместе с моей кофточкой, зажатой в его руке, успела заметить, что в складках кофточки мелькнула бретелька моего лифчика. Раскинув руки в стороны, зажмурилась, выдохнула воздух и рассмеялась. Все, конец тебе, Синеус… голый, с моей одеждой и даже интимной, и прямо в лапы князю… Ы-ы-ы-ы, уже не завидую тебе, мужик!
Полежала так, нежась в лучах радости, затем села и заскучала. Интересно, обо мне кто-нибудь теперь вспомнит? А если и так, то какова будет реакция Тигры на исчезновение Синеуса? Гнев, злоба или… в общем, надо что-то этакое изобразить, как если бы мужик был все еще тут. Сказать, что в ванной застрял? Не прокатит. Могут пойти проверить.
Может подушки сложить на кровати и укрыть одеялом, как если бы он уснул после развлечения? Опять не поверят, он же по последним данным — импотент. «Хм. Проблема, однако!»
А, может изобразить его самоубийство через выбрасывание в окно собственно тела Синеуса? Подошла к окну, откинула шторы, и, о есть на свете Всевышний, — тебе ни решеток, ни сложностей с открыванием створок… Бр-р, а холодно однако! Сбегала к сундукам, откинула крышку и, порывшись в вещах, нашла какую-то тунику. Красная, широкая… тьфу, мужская. Что ж, не голой же тут бегать? Оделась и подхватила валяющиеся на полу возле кровати элементы одежды Синеуса, подошла к окну. Рубаху чуть порвала о торчащие острые льдинки на подоконнике, оставив клочок ткани на них, остальное сбросило вниз…
Полюбовалась полетом одежды и улыбнулась довольная, так хорошо одежда упала: рубашка на пики какие-то зацепилась, развеваясь как флаг, и тут же замерзла, а штаны, те вообще камнем льда понеслись в тьму расщелины у подножия замка.
Захлопнула окно, залезла в кровать, кутаясь в теплые одеяла. Волосы заиндеветь успели, пришлось с головой кутаться, одна мордочка наружу выглядывает. И в этот момент двери отворяются, и входит в комнату… ОГО!
Тигра, собственной персоной. Но вот что на ней одето, или по другому сказать будет правильнее, как она была раздета — восточные одалиски отдыхают! Вся такая блондинка в золотистых полосочках на бедрах и вокруг каждой груди, вершинки которых венчаются сеточкой из бисера и кисточками. Легкая почти невесомая накидка, мягко обнимает бедра, падая вниз между ногами струей света…
И я, мишка с севера, укутанная в толстые одеяла по самую голову, с выпученными от удивления глазами…мда, картина маслом «Не ждали». Но еще более примечательным было выражение ее лица, словно клубники объелась. И явно что-то пошло в этой комнате не по ею придуманному сценарию, ибо с личика ее схлынуло развратно-предвкушающее выражение, на смену которому пришло недоумение, растерянность, а вот когда ее взгляд натолкнулся на куль со мною внутри, вообще вся скривилась и зарычала.
— Как это понимать?!
— Что именно? — подала я голос полупридушено.
Не ожидала я, честное
— Где Синеус? — рыкнула разгневанная дама, и ринулась сверкая задними телесами в ванную. Интересно, это комната такую реакцию вызывает у приходящих женского пола, сразу нестись в уборную?
Вернулась быстро, полыхнула свирепо взглядом и кинулась к окну. Почему к нему во вторую очередь? Да кто ее знает…может носом учуяла свежий воздух? Открыла створки, выглянула наружу и закричала.
— Ах ты зараза!!! Я достану тебя, слышишь?! А ну вернись! — еще покричала, затем в сердцах захлопнула окно и сердито насупилась. — Слышь…ты! Что тут у вас произошло?!
Пожала плечами, затем поняла, что жест вышел незаметным из-за одеяла, вылезла из укрытия и ответила, как можно более наивнее:
— Так это…я ему говорю, подарочек я, а он…
— Что он? — встрепенулась Тигра.
— А он велел убираться… А я ему — я ж не уборщица, а он…
Замолчала, пытаясь придумать очередную чушь, и понимаю, что всё, запал закончился, понуро вешаю нос, и всхлипываю:
— Он не меня хоче-е-ет…хлюп.
«Белоснежка» подошла и села на постель, почти касаясь меня своими телесами. Я отодвинулась, ну так…на всякий случай.
— Ну?! — требовательно напомнила мне, что неплохо бы и продолжить.
— Он сказал, что теперь вообще ни с кем не может. Вот, — вздохнула грустно, и снова заныла. — Может я все же сгожусь для других целей, а?
— Может и сгодишься, — задумалась Тигра. Постучала пальчиком по подбородку и окинула вдруг меня таким внимательным и сладострастным взглядом, что я испуганно вздрогнула и попятилась на кровати.
— Ты, Изаура, красивая женщина. А князь искусен в любовных утехах, но мужчины так быстро приедаются…, — с легким придыханием и блеском в глазах обратилась эта озабоченная нимфоманка ко мне. — Изаура, а ты… никогда не была с другой женщиной, нет?
Помотала отрицательно головой, а сама глаза косить начала по сторонам в поисках чего-нибудь потяжелее. Тигра неожиданно уцепилась ручкой за одеяло и сдернула одним махом его с меня. Затем вскинула рукой и я оказалась опрокинутой навзничь.
— Знаешь в чем все наши страдания, милочка, — проворковала она, подкрадываясь ближе, почти облизываясь при этом, — мужчины не знают всех наших потаенных желаний. Им многие вещи даже в голову не приходят. Взять хотя бы этого Синеуса… дурак озабоченный. Он раньше был евнухом, представляешь? Так его сманил наш Вершитель судеб в этот мир неограниченными сексуальными способностями, возможностями и связями. Подарил этот ужасный кактус, посмеялся видать над убогим.
— А чем вас сманил? — нервно убирая со своей груди женские ручки, такие шаловливые.
— Меня? Властью… увы, каюсь, грезила я в свое время неограниченной властью над мужчинами, подданными…умами людей. Но все приедается. И только страсть в чистом ее виде, которая рождается между теми, кто понимает друг друга с полувзгляда, полувздоха, вот что важно для меня. Мы с тобой как две половинки, как зеркальное отражение. Я красива, и ты…тоже ничего, я умна, а ты…впрочем тебе это и не нужно. Судя по тому, что князь с ума по тебе сходит, и даже сам Вершитель вдруг позарился, должно быть страсти в тебе столько же, сколько и во мне.