Призрак в подарок

Гардова Екатерина Валерьевна

— Донна Изаура, — вдруг обратился шеф-повар, комкая шапку, — можно вас попросить кое о чем?

— Валяй. Только не зови меня Изаура.

— Жак, госпожа…вы тоже зовите меня по имени. А как вас можно называть? — добродушное лицо мужчины выразило озабоченность.

— Карина, — пожала плечами, улыбаясь.

— О, какое необычное имя. Спасибо за оказанное доверие, Донна Карина.

— Без этой приставки, просто Карина.

— Не смею. Можно тогда — госпожа Карина?

— Ладно, Жак. А что у вас есть из солененького?

Жак

бросил в мою сторону вопросительный взгляд, потом быстро оглянулся и прикрикнул на своих подчиненных, что нечего тут слоняться. Когда зал опустел, он принес квашеную капусту в тарелочке и поставил ее передо мною на стол. Наклонился и сказала шепотом:

— Быстренько ешьте. Никто не зайдет. Только в следующий раз, госпожа Карина, дайте какой-нибудь условный знак, чтоб я мог незаметно вам передать что-нибудь из соленого. Договорились?

Ох, кто-то слишком догадливый. Я опустила голову, кивнув. Затем бросила взгляд из-под челки на Жака.

— Я никому не скажу, госпожа Карина, мне еще жизнь дорога, да и ваше расположение потерять равноценно трагедии, не волнуйтесь.

Вдруг в коридоре что-то громыхнуло, двери распахнулись, как от сильного толчка, и в кухню быстрым шагом почти влетел Эдуард. И скажу вам, взгляд его не предвещал мне ничего хорошего. Словно с трудом дыша, он резко остановился возле стола, махнул рукой Жаку, тот поклонился и исчез.

— Что! Ты! Здесь делаешь! — прорычал мужчина, оперевшись кулаками в стол. Наблюдая за тем, как черный цвет лица меняется на красный, подняла бровь и отправила очередную порцию капусты в рот.

— Ем. Не видишь? — ответила с полным ртом.

— Это я вижу. Почему ты не в спальне? — князь потянулся к моей капусте, а я нагло отодвинула тарелочку и вообще руками прикрыла. Мое.

— А что я там забыла? — снова жую.

— Там конфеты тоже были.

— Да? Так это мне? — удивилась, доедая кисленькое. Эдуард проследил за тем, как последняя капуста исчезла с тарелки, затем осмотрелся, вздохнул и сел напротив.

— Карина, надо было к записке прикоснуться, я бы сразу прервал совещание и появился. Я хотел застать тебя еще сонной…а ты тут запасы капусты ликвидируешь. Есть совесть? — грустно спросил, и схватил вафлю.

Похрустывая, укоризненно смотрел на меня.

— Нет совести. Дома оставила. Ничего не хочешь мне рассказать? — подалась вперед, перехватывая конфетку.

— А ты…как…себя чувствуешь? — и голос вдруг такой масленый, с хрипотцой.

Ой, мамочки, а что со мною? Какое-то сильное томление настигло меня, кровь запульсировала в голове и появилось острая необходимость прикоснуться к этому красивому брюнету со взглядом порочного искусителя. Сжала до боли нижнюю губу зубами, опустила глаза на руки, судорожно сцепленные меж собой, и почти прорычала:

— Норрррмально чувствую.

— Точно? Хм, странно…, — помолчал, и снова

произнес уже веселым голосом, — а что ты сделала с моим шеф-поваром, что он на цыпочках перед тобою тут бегает, а? А еще с бароном Феррари…это вообще ворвался в зал Совета, поправ все запреты и традиции и дурным голосом потребовал сообщить, почему в замке шляются ужасно красивые шпионки?

— Я не виновата, рррр…, — чего ж мне так плохо-то? — Слушай, а что ты делал со мною, пока я спала, а?!

Согнулась пополам, зажимая живот.

— Карина, что с тобой? Милая.

Встревожился князь не на шутку, подхватил меня на руки и поцелуем перенес снова в спальню.

— Опять…в спальню? — простонала, оказавшись на кровати.

— Лежи, я проверю…, — заставил меня не двигаться, и положил руки на живот. — Дурак…черт! — зарычал внезапно мужчина, и лег рядом. — Карина, я идиот. Ночью хотел доставить тебе неземное блаженство, думая, что так смогу сильнее привязать тебя к себе. Но совсем не ожидал, что ты все забудешь. А ребенок…ты можешь его сейчас потерять…Так что лежи спокойно и дай мне поработать.

— Что? — зашипела, сбрасывая его руки с себя.

— Ты решил наверстать упущенное, сейчас?! Тебе мало было, пока я спала?!

Эдуард окаменел лицом, затем полыхнул взглядом:

— Да ты что?! Как ты могла подумать?! У нас не было с тобой ничего сегодня. Это было одностороннее удовольствие, для тебя! И я не собираюсь сейчас тебя насиловать, глупая!

— А-а-а…, — закрыла я глаза, чувствуя странное тепло от его рук. — Это радует… ты хочешь сохранить ребенка?

— Да! — тихо ответил мужчина и замолчал.

Прислушалась к себе, и поняла, что тоже этого хочу. Давно мечтала о детях, да все как-то не до них было, а потом почему-то не получалось. Опять же от кого рожать-то было, от этого Ольшанского, ему не нужны были от меня дети. А других-то и не было…опять же Стас, так он уже свое дело сделал, но почему-то я чувствовала, что ребенок не его и не был бы ему нужен. За размышлениями не заметила, как боль отступила, мышцы расслабились, и я уже чуть ли не мурлычу от прикосновений князя. Тот тоже расслабился и наблюдал за мною с нежной улыбкой на устах. Перевела на него взгляд и замерла, даже дышать вдруг перестала.

— Я люблю тебя, — прошептал он, склоняясь ниже и прикасаясь губами к моим. Почти невесомо, почти как касание перышком, но меня потрясло не это, а то, что он сказал при этом. — Ты первая, кому я в этом признаюсь. Не отталкивай, милая, мою любовь.

— Знаешь, если бы ты рассказал о себе побольше, мне было бы не так трудно поверить тебе, как сейчас.

— Что ты хочешь знать? Спрашивай.

Здорово! Выкидыш отменяется, соблазнение отодвигается на дальний план, и даже вроде бы виновник всех моих последних злоключений готов вести диалог, что ж…жизнь налаживается.