Призрак в подарок

Гардова Екатерина Валерьевна

— Любезные, — позвала их, мило улыбнувшись.

Те не шелохнулись, только глаза вытаращили.

— Слышите меня? Эй, болезные, — что ж, сами напросились.

Вышла в полупрозрачной сорочке и подошла к одному из охранников, встала напротив скрестив руки на груди, чтоб видом груди не смущать. Так этот смельчак глаза ниже опустил, да там и застрял, вмиг налился багровым румянцем и вдруг закрыл собственно глаза.

— Послушай, позови князя, — обратилась снова к мужчине, похлопав его по плечу.

Должна

отметить, что эти охранники были выше меня на две головы, вот и приходилось задирать голову. Поджав губы от недовольства, что на меня не смотрят и вроде как не слышат, повернулась ко второму, и успела заметить, с каким нездоровым интересом он рассматривал мою часть тела ниже пояснице.

— Тогда позовите горничную…мою, Софью.

Да что же такое?! Они оба застыли каменным изваянием с закрытыми глазами.

— Какого черта вы тут вообще стоите?! — закричала я возмущенно.

— Ну, что ты раскричалась, Ферюзе… кхе-кхе, — закашлялась от смеха карга Жанна, и затолкала меня обратно в спальню.

И гаденько так подхихикивая, протанцевала к камину. Затем хлопнула себя по бедру, рассмеялась как старая карга. Хотя почему как?

— Все-таки получилось, да? — ехидна-такая!

— И без вашего участия, заметьте! — подняла указательный палец, ответила я. — Где моя одежда?

Бабка поджала губы, затем осмотрела меня с ног до головы, удивленно приподняла густые брови, и выпалила:

— Да что же ты, бесстыдница, в таком виде честную охрану смущала? Вот уж я князюшке-то доложу!

— Давай. Беги скорее, — огрызнулась, сердито отворачиваясь от нее. — Может он тогда соизволит мне гардероб справить.

— Так он есть…гардероб-то! — воскликнула бабка. — Только не в этой спальне. А в твоих покоях, только свет мой ясный, голубь сизокрылый, князь наш великий…

Повернулась к ней с интересом во взоре, мол, сколько же еще эпитетов она произнесет хвалебных в адрес Эда. Жанна запнулась на десятом по счету и посмотрела прямо перед собой, пожевала слова и протяжно вздохнула.

— И это все? — хмыкнула я недоверчиво.

— Что все? — очнулась карга и посмотрела на меня несчастными глазами.

— Жанна, ты меня пугаешь… вспоминай, гардероб, мои покои, князь…где мои комнаты? И что про князя ты хотела сказать?

— Вот почему некоторым все, а другим ничего? — зашипела та вдруг, свирепо глядя на меня.

— А что именно все? — решила уточнить.

— И собственные покои из трех комнат, и новый гардероб на год вперед, и куча драгоценностей, и собственный выезд с четверкой лучших коней, — бабка старательно загибала пальцы на руке, не переставая злобно скалиться, — и…и… даже всю спальню в цветах и сладостях…и…

— Где? — подскочила с дивана, куда уже почти рухнула от удивления.

— Там, — махнула Жанна рукой в сторону двери, — не сбивай, курица.

— Сама ты

не умывалась…что дальше?! — мне же интересно.

Та сверкнула глазами и с еще большим пылом затараторила:

— И беседку, увитую розами, и три горничные в услужение, и собственного крауфтфайленда, и даже титул ей дал, и…и…забыла, — закрыла глаза, дико вращая белками под веками.

Я затаила дыхание, не зная, что и думать. Интересно, а кто такой крауфтфайленд? Жанна открыла глаза, выдохнула и протяжно, с восторгом на сморщенном лице протянула:

— А самое ужасное, что из-за одного раза…одного!.. княгиней собирается сделать. Есть справедливость? — воздела карга скрюченные руки к потолку, словно призывая небо на мою голову и завалилась на кресло с лицом трагика.

— Нет справедливости, — подтвердила я, подойдя к бабуле. — Что, все еще любишь Кощея?

От моего сочувствия бабку затрясло, затем забило в странных конвульсиях, сквозь которые я расслышала горестные рыдания.

— Да-а-а…а еще Мерси жалка-а-а…хоть и дура, но родная-я-я-я кровину-у-ушка-а-а…

Покачала головой, затем прошла по спальне, заложив руки за спину, размышляя. Неужели князь и, правда, решил на мне жениться? А ведь не было предложения-то. Но даже если и было бы, одобрила б интересно Тигрея это союз? Скорее всего нет. Чует моя средняя пятка, что князь ей самой нужен. Опять же с чего такие мысли, не знаю. Первым делом надо каргу успокоить, добраться до своих покоев, одеться, а потом найти князя и все ему высказать относительно того, что запер в своей спальне без еды, питья и конфет беременную попаданку.

— Бабулечка Ягулечка, Жанночка-Агузарочка, а давай дружить, а? — ласково обратилась к старой женщи…карге.

Та дернулась было, затем села ровно и злобно зыркнула на меня.

— Нет, ну, правда. Я тебе помогаю вернуть дворника твоего, а ты не впихиваешь в мои колеса палки. Идет?

— Э-э-э…зачем палки? Какие колеса? А как вернуть-то? — и тень надежды с примесью страха и недоверия отразились на ее лице.

— В смысле, не гнобишь меня, не занимаешь позиции политического врага и не называешь Ферюзе.

Та открыла рот, чуть улыбнувшись ехидно.

— И никаких там куриц, девок, срамниц, и всяких подобных терминов. Усекла? — встала я в позу базарной бабки, руки в боки, нога одна вперед, и подбородок повыше.

Та оценила, прищурилась и вдруг произнесла с удивлением:

— А ведь и правда барыня. Нет, княгиня. А что надось делать-то? Кощейка — мужик привередливый, тока хвост-то я отращивать не стану.

— И не надо. Ты, Жанна, когда у косметолога была последний раз? А в парикмахерскую вообще ходила? Посмотри на свои когти, мрак, — настала моя очередь пристыдить бедолагу. Ну, ты попала, старая. Вот уж я душу отведу, проводя с тобой метаморфозы.