Призрак в зеркале
Шрифт:
— Сам не видишь? — озвученные дальше цифры походили на правду. И следом опять в том же духе. — Он сдерживает тебя. Наша машина быстрее.
Чёртово заклинание действовало до определённого момента. А потом начинались те же выкрутасы с воздушными потоками. «Это просто ветер,» — твердил я себе, поскольку спросить по радио тридцать первого так же не мог.
Что, согласно мистическим представлениям, способно показать, чего нельзя пощупать и увидеть глазами по эту сторону реальности?.. Только мои «волшебные зеркальца» транслируют лишь картинки из мгновенной давности прошлого.
Лужицы-миражи! Но как отличу — где чьё высыхающее в долю секунды отражение? Опять этот цветной ребус!
А если попробовать проехать там, где в них просто поблёскивает ломающееся небо?..
На выходе из связки Удавка-Кипяток я, не отпуская газ, сместился вправо и вернулся на траекторию перед самым Посошком, едва не упёршись в Лайквуда, сопротивляясь заблокированными на торможении колёсами, чтоб не впечататься.
— Ты чего творишь? — прозвучало удивлённо в наушниках. — Что за фигурное катание?
— Показываю себя…
— А то он о тебе не знает!..
Как сказать. Вдруг лидер узрел за собой ещё кого-то?..
— С ним поступай, как хочешь, только себя береги, — напутствовало радио, благословляя на обгон.
После моей выходки мобильная помеха меж нами как будто испарилась. А у мотора словно открылось второе дыхание. В медленных поворотах белобрысый крылся по-чёрному, не деликатней Фирелли на первых кругах. Значит и разделаться с ним надо тем же манером. Но отпускать, даже немного, его не хотелось. Подспудное чувство намекало: лучше держаться вместе, чтобы кой-чего опять не вклинилось…
С какого я вообще решил, что призрак — машина? Совсем не обязательно. Правда тот псих с переломанными ногами упоминал именно её. Вернее, нечто выбившее развёрнутый болид перед ним. Который, если следовать здравому смыслу, он протаранил сам.
А вдруг всё-таки нет?..
Бред! Когда б каждая несправедливостью судьбы отнятая жизнь оставляла на земле подобную сущность, в бэнкингах Индианаполиса, Параболике и Красной Воде лидеров преследовали б целые вереницы призраков. А во время бессчётных перелётов им бы махал в иллюминаторе серебряным крылом Грэм Хилл. Но мрачная легенда отчего-то поселилась именно здесь.
Кто ты — Золтан Раш? Классный парень, по-детски затаивший лютую обиду за своё роковое невезение, или амбициозный ублюдок, готовый идти по головам, но оступившийся прежде, чем мир смог тебя раскусить? Какой потусторонней силе служишь? И почему?.. Отчего сам не разделаешься с Лайквудом? Предлагая пока живому преследовать его вплотную там, где невозможно держать траекторию без ста процентов прижимной силы.
Но мне каким-то образом удалось пройти без них скоростную связку, как по натянутой струне… Вернее, от натяжения лопнувшей и изогнувшейся, но не успевшей скрутиться в тугую убийственную спираль до того, как я выпрыгнул на прямую. И словно свет в конце тоннеля увидел щель, в которую атаковать.
На позднем торможении машину повело. Недостаточно для путешествия в гравий, но если автомобиль сзади не успел убраться… Что ж, нечего так упорствовать.
Но нет, это было слишком хорошо, чтоб оказаться правдой. Сквозь дым от собственных шин я разглядел, как не пожелавший явить болельщикам своё поражение Лайквуд сворачивает на пит-стоп.
Круги 76–87 под зелёным флагом
Что за чудеса творятся на Штайвальде? — думал я, проносясь в одиночестве по стартовой прямой. — Трасса милостива к расходу топлива и моторам, но безжалостна к резине? Потому что самый ходовой участок — на спуске и с виражами? Команда тридцать первого, знать, вовремя это просекла, а мы проспали. Да ещё этот сукин сын нарочно спровоцировал меня на безумную погоню, убившую шины. Игра пит-стопов пока складывается не в нашу пользу? Но снова лидерство!..
— Теперь отрывайся от него, — скомандовали с мостика. — Впереди свободно!
А сзади?.. Главное: не смотреть в зеркало! Тридцать первый должен выехать с отставанием где-то на полкруга. И если кого-то угляжу — это точно не он.
Движения доведены до автоматизма. Близких круговых пока не намечается. Надо чем-то занять голову, чтобы в неё не лезла всякая хрень. И не искушала…
Разрешите представиться!
Я затейник и эстет,
Что смог изрядно прославиться
За много долгих сотен лет.
Я стоял возле Христа
В час терзаний и шептал.
А задумчивый Пилат
Молча руки умывал…
Напел я. Естественно про себя, дабы в свою очередь не пугать командный мостик. Стоп!.. Кажется, под эту песню зарезали того темнокожего паренька прямо перед сценой [2]. Не лучший выбор. Но ничего другого почему-то не шло на ум. Наверно ритм подходящий, успокаивающий нервы на скорости под триста…
…Рад знакомству!
Смог меня узнать?
Это просто –
Душу проиграть!..
Как и жизнь… Здесь ты воюешь со смертью один на один, а не килотоннами пушечного мяса. И она видит в тебе достойного противника. Ослепляет солнечной улыбкой, орошает дождиком путь, чтобы ты соскользнул в её объятья. За миг до неё ты можешь чувствовать себя самым счастливым на свете, всевластным, как Бог… Возможно, что-то схожее было у Золтана. Тем сильнее разочарование последней секунды по эту сторону бытия.