Призрак войны
Шрифт:
Он действительно каждым своим дюймом выглядел как успешный бизнесмен, которым он должен был быть. В отличие от Джейкоба Бенсона, Эмблин был высок и строен, с прекрасно уложенными густыми черными волосами и темно-карими глазами, влажными от искренности.
Когда я подошёл, его улыбка стала чуть-чуть шире, чем в случае с пожилой парой, прошедшей передо мной.
– Мистер Донелли, я очень рад, что вы смогли приехать.
– Я благодарен вам за приглашение, мистер Эмблин.
– Зовите меня Ринг. Так все делают.
– А я – Сэм.
Он сердечно
– Я так понимаю, вы выиграли немного денег в покер сегодня.
– Все зависит от того, кто считает. – Я улыбнулся, пораженный, что его люди смогли за мной следить. Я провел большую часть своего времени высматривая наблюдателей, хотя и знал, что наличие в казино системы безопасности предельно упрощает слежку. Это требовало от меня повышенной осторожности. – Должен ли я чувствовать себя виноватым, раз уж они ваши гости?
– Вовсе нет. – Он наклонился поближе. – Они проиграют ещё больше, стараясь вернуть удачу, так что выигрывайте сколько хотите.
Я засмеялся.
– Слова человека, умеющего снять свои десять процентов с любого выигрыша.
Он кивнул и отпустил меня.
– Пожалуйста, развлекайтесь.
Освобожденный таким образом, я вошёл в зал. Меня отыскал человек в униформе гостиницы и вручил небольшое приглашение.
– Вы будете сидеть за столом двадцать семь, вон там. Бары расположены справа и слева от вас, закуски на стойках. Рассаживаться будете через час.
– Благодарю вас.
Я сунул приглашение в карман и направился к одному из баров. Пока я стоял в очереди, я изучал их ассортимент и обнаружил, что у них есть моё любимое ирландское виски. У меня немедленно началось слюноотделение, но я удержался. Люди Эмблина сочли меня ценителем «Дайамонд Негро», а я не хотел давать им особых поводов для размышлений. Кроме того, всего, что могло, неважно насколько невинно, связывать меня с реальным собой, следовало избегать. Кто-нибудь здесь мог разговаривать с Виктором Штайнером-Дэвионом и он мог упомянуть это виски, а так могут начать складываться кусочки головоломки, пока кто-то не решит, что обо мне можно узнать кое-что интересное.
Получив моё пиво в здоровенном расширяющемся кверху пивном стакане, украшенном эмблемой компании Эмблина, я направился к столу с закусками. Обычно на приеме такого впечатляющего масштаба должна быть маленькая армия официантов, циркулирующих с серебряными подносами, полными всякой всячины. Большинство из них действительно крутились неподалеку, разнося бокалы шампанского. Закуски, тем не менее, все были собраны на столе длиной в двадцать пять метров, представляя собой экспозицию, в которой было не меньше от искусства, чем от еды. Блюда были расставлены по цветам так, что продукты, прибывшие с одного мира, напоминали флаг этой планеты, а продукция одной корпорации была расположена в виде её товарного знака. В центре были картина самой гостиницы, словно запечатленной на закате со стороны берега. Прислуга могла разрезать все это на куски и разнести по гостям, но они бы превратили картину в головоломку, которую никто не смог бы
От такой выставки захватывало дыхание и, я признаю, я начал бессознательно брести мимо, стараясь не пускать слюни. Я ни на что не обращал внимание, пока не почувствовал на своем локте руку. Эта рука одернула меня назад как раз в тот момент, когда бегемот в вечернем костюме, похожий на самого большого из известных человечеству пингвинов, пронесся мимо меня и двинул в гостиницу. Под его рукой была зажата крошечная собачка, рявкнувшая на меня, когда они проскочили мимо.
Я посмотрел на мою спасительницу.
– Благодарю вас.
Она улыбнулась, её голубые глаза горели огнем, похожим на отблески сапфира на её шее.
– Просто ответная любезность.
– Извините?
– Никогда не стойте между мужчиной и его закуской, помните?
Я моргнул.
– Это были вы?
– Да и он тоже. Перасон Квом, кулинарный обозреватель от «Манвиль Джорнэл».
Я глянул на широкую спину и сотрясающиеся бедра, казавшиеся на фоне стены огромной бесформенной дырой.
– Квом – это его так зовут, не вас?
– Да. – Она слегка нахмурилась. – Вы недавно на Басолте, правда?
– Недостаточно давно, чтобы знать его, это точно. Вы, с другой стороны… – Я медленно растянул губы в улыбке, выторговав ещё секунду или две, чтобы мозги начали работать. В голубом вечернем платье с открытыми плечами, которое было на неё надето, она выглядела куда изысканней, чем в ховере и да, у меня зашевелились ассоциации. Она была намного элегантней, чем в новостях по головидению по поводу разлива канализации. – Вы имеете отношение к тем приютам для бездомных, которые принимали людей на прошлой неделе. Я вас помню, хотя видел только середину репортажа. Я не уловил вашего имени.
– Так там, в ховере, вы не имели представления кто я?
– Нет, просто проявил вежливость. А что, должна быть разница?
– Для некоторых – да. – Она подала мне свою руку. – Я Бьянка Джермейн. Дочь графа Гектора.
27
Он редко болел, но собиравшихся у его кровати оживляла слабая надежда на то, что он умрет
Курорт «Дворец Эмблина»
Контресса, Гранатовое побережье
Басолт
Префектура IV, Республика Сферы
9 февраля 3133 года
– Его дочь?
– В зависимости от его настроения. – Квом с трудом пробрался через толпу. По его многочисленным подбородкам вились маленькие сальные оранжевые пятна. Собачка, которую он держал под левой рукой попеременно лизала то его лицо, то край тарелки, вмещавшей покосившуюся пирамиду еды. – Простите мне моё вмешательство, я – Квом. Как ваши дела, моя дорогая леди? Кто ваш друг?
Бьянка терпеливо улыбнулась.
– Возможно мы сможем догадаться вместе. Он был с нами в автобусе.