Призраки настоящего
Шрифт:
– Я не люблю кофе. И блинчики, – пожала плечами, возвращаясь на кухню за своей порцией.
Виктор присел на своё место, ничего не ответив. Он продолжал разглядывать меня, когда я устроилась напротив. Я ощущала кожей его тяжёлый взгляд.
– Это какая-то игра? – тихо спросил он, убирая длинные волосы в пучок на затылке.
Ева напряжённо переводила взгляд с меня на него, не притрагиваясь к завтраку.
– Что именно? – невозмутимо ответила я, опустив ложку в свою порцию.
– Ты… – он вздохнул,
– Ты не спрашивал, – сдержанно ответила я и продолжила завтракать.
– Чёрт! – Виктор стукнул кулаком по столу.
От неожиданности я подскочила, выронив ложку. Ева подпрыгнула одновременно со мной, пролив свой чай на стол.
– Не зли меня, Диана! – прорычал Виктор.
Я посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Руки дрожали, но в остальном я держалась спокойно и уверенно, медленно встала из-за стола и ушла на балкон.
Зажимая сигарету в зубах, я едва справилась с дрожащей в руках зажигалкой.
– Он болен… – шептала себе под нос я.
У него психическое расстройство. Вся его жизнь – прописанный сценарий. Он не любит, когда что-то выбивается и идёт не так, как задумано. Я только что убедилась в этом. И теперь должна найти способ уйти, забрать Еву и сбежать… Или научиться быть сдержанной, чтобы не подвергать опасности свою жизнь и жизнь своей дочери.
– Что происходит, Диана?
Я не слышала, как он зашёл в комнату, вздрогнула, так как была погружена в свои мысли. Его внезапное появление выбило меня из колеи: я выронила зажигалку, уставившись на него, как зверёк, попавший в капкан браконьера.
– Ничего… – сглотнула, – …не происходит.
– Что за цирк ты устроила за завтраком?
– Прости… – зачем-то сказала я, сама не понимая за что прошу прощения.
– За что ты извиняешься, Диана?
Под каждым его шагом пол отдавался испуганным скрипом. Я замерла в углу балкона, сжимая между пальцев тлеющую сигарету. Это провал. Непродуманный шаг. Я зажмурилась. Почувствовала, как его упругие сильные пальцы сцепились на моей шее, перекрывая доступ дыханию. Я открыла глаза и встретилась с его серыми глазами. Пальцы разжались, окурок выпал. Я вжалась спиной в каменную стену, прикусив губу, чтобы не издать ни звука и не напугать Еву.
– Расслабься, милая, – улыбался Виктор, не ослабляя хватку на моей шее. Ему нравилось видеть страх и подчинение, которые застыли в моих глазах.
Мгновенно вернулось воспоминание: у меня был разряд по плаванию, я могла обходиться без дыхания больше трёх минут – это был один из лучших результатов, тоже вспомнила я. Наверное, на третьей минуте, когда я почувствовала слабость в конечностях, Виктор отпустил меня.
Я откашлялась.
– Зачем ты вынуждаешь меня наказывать тебя, Диана?
Я молчала, пытаясь вернуть самообладание.
– Он меня не увидит, – как будто прочитала мои мысли она.
Я облегчённо выдохнула.
– Я твой призрак, – она сделала акцент на слове твой. – Подыграй ему, чтобы он поверил. Иначе он снова накачает тебя зетой.
Я едва заметно кивнула ей, борясь с желанием задать вопрос вслух.
– Я не хочу вынуждать тебя наказывать меня, – откашливаясь, ответила Виктору я, стараясь придать своему голосу мягкости и покорности.
Он сделал шаг и притянул меня к себе за руку. Я напряглась, а он обнял меня. С нежностью.
– Я люблю тебя, моя Ди.
Мои щёки защипало от слёз.
– Ты должна ответить ему, что… тоже любишь его, – подсказывала мне Анаида.
– Я тоже тебя люблю, – вымученно ответила я и сильно прикусила губу, чувствуя, как по губе и подбородку стекают тёплые капельки крови.
Казалось, он поверил. Или сделал вид, что поверил.
Я должна быть осторожна.
Спускаясь по лестнице, я старалась унять бешеное сердцебиение и выровнять сбившееся дыхание.
– Я отвезу Еву в школу…
Виктор спускался следом.
– Конечно, – спокойно отозвался он.
Я подошла к комоду и потянулась к ключам от пикапа.
– Будь осторожна, – услышала за спиной.
– Как обычно, – выдохнула я.
Он поцеловал меня в шею и отступил на шаг назад.
– Ева! – крикнула я. – Ты опоздаешь в школу.
– Иду, мамочка.
Дочь спустилась, сжимая школьный рюкзак в одной руке. Она изучила наши лица и, убедившись, что мы улыбаемся, тоже улыбнулась.
Мы возили Еву в городскую школу, так как деревенская была на грани закрытия из-за нехватки учителей и учащихся. Виктор настоял, чтобы я занималась домом и семьёй, не позволив мне выйти на работу. А меня тянуло к детям, к тому же я хотела быть поближе к Еве. Возможно, в прошлом я работала учителем или детским психологом.
Кем работал Виктор? Я не знала. Нам хватало средств на безбедное существование, я ни о чём не спрашивала. Но теперь моя голова раскалывалась от тысячи вопросов: Кого я впустила в свою жизнь? Кому доверила себя и свою дочь? У него явные психические отклонения, почему я не заметила этого раньше?