Призраки подземелий
Шрифт:
– Серым прикрыто то, что Великому Горну уже не принадлежит, туда чужаки уже прорвались, – пояснил Румбиро, оставшийся совершенно спокойным и не преисполнившийся ненавистью к захватчикам. – Возможно, на тех территориях поселения гномьи еще уцелели. Возможно, там сородичи наши еще и живы, но махаканцами их уже не назвать. Великий Горн не ведает об их судьбе, поэтому так всё серо и печально… Как вишь, держится пока лишь наша застава. – Альто поднял вверх руку и ткнул толстым коротким указательным пальцем на маленький кусочек карты, где еще имелся белый цвет. – Как только она падет, всё покроется серым, но мы того уже не увидим…
– Великий Горн погибнет? –
– Балда ты, балда, – без злости иль возмущения ответил гном, поднявшись на цыпочки и по-дружески похлопав Дарка по плечу. – Боги, в отличие от людей иль гномов, не умирают, посколь они живут в сердцах тех, кто в них верит. Сила Великого Горна слаба в дне настоящем, скорей всего у него нет великого будущего, но зато прошлое настолько незыблемо и твердо, что он будет жить, пока существует этот мир.
– Не понял, – честно признался моррон, вынудив собеседника дать более точное объяснение.
– Десятки поколений гномов пируют в Залах Почестей и Славы, и столь же дрожат от страха и терпят муки в Пещерах Мрака. И все они верят Великому Горну, доверяют ему свои судьбы. Они мертвы для нас с тобой, но не для всесильного Мироздания, для которого наша с тобой вечность – всего лишь жалкий миг, – с гордостью заявил Альто. – Пока Великому Горну верит хотя бы дюжина гномов, разбросанных в вашем сумасшедшем наземном мирке, Залы Славы и Пещеры Мрака существуют, а значит, и души тех, кто в них находится, чего-то стоят. Память дня нынешнего поддерживает прошлое и оставляет крошечное местечко в грядущем. Теперь-то хоть понял? – спросил Румбиро, но, по озадаченному выражению лица слушателя сообразив, что «нет», перешел на примитивный, самый простой и доступный язык: – Ты разницу между «отставкой» и «смертью» понимаешь? Не каждый вояка службу на ратном поле с дырой в брюхе оканчивает, бывают и те, кто топор боевой вовремя на стенку вешает и до старости немощной мирно доживает. Ослаб Великий Горн, силы его иссякли, но не сдох он, а просто от дел отошел, теперича понятно?
– Да, понятно, понятно, не ори только, да в рожу слюной не брызгай! – проворчал Дарк, отстраняясь от разгорячившегося друга и вытирая ладонью намокшую щеку. – Ты лучше б поведал, что господину «отставнику» от нас-то понадобилось и, в частности, от меня… Мы уж здесь давненько торчим. Шеварюги вот-вот обстрел закончат, а я так ничего толком и не узнал…
– Щас проверим, – невозмутимо пожал плечами гном и ткнул флейтой в стену.
На этот раз карта не изменилась, а краска растеклась лишь в левом нижнем уголке, приняв форму маленького столбика символов, то ли махаканских букв, то ли цифр. Увидев их, Румбиро недовольно поморщился, видимо, ответ на запрос был не очень приятным.
– Ты прав, к сожалению, прав, – подтвердил предположение моррона Сын Великого Горна. – На одном корабле запас снарядов уже почти отстрелян, орудия другого еще сделают парочку-тройку залпов. Итого у нас не более четверти часа на всё про всё… Что ж, буду краток.
Аламез не понял, что значило это « …на всё про всё…».Видимо, у старого друга имелось еще какое-то важное занятие, кроме разговора с ним. Подтверждение этой догадки не заставило себя долго ждать.
– Ухи заткни! – на этот раз великодушно предупредил горе-музыкант перед тем, как поднес к губам флейту.
Как оказалось, упорным и отважным покоряются не только высокие горы да широкие моря, но и способные вызвать головную боль музыкальные инструменты. На этот раз звуки, извлеченные из флейты,
– Это я ребятам своим знак подал, чтоб жилище рушить начинали, – пояснил гном, опустив флейту. – Жаль, оно нам уже не понадобится, а врагу на поругание оставлять гордость не позволяет!
В подтверждение слов командира заставы уже через пару секунд откуда-то издалека донеслись жалобный скрежет выдираемых дверных косяков, грохот обрушивающихся стен и глухие удары молотов. Последние защитники Махакана уходили навсегда и разрушали свою обитель, возможно, со слезами на глазах, если, конечно, Великий Горн сотворил их способными плакать.
– Ладно, соплями щеки марать не будем, лучше их опосля кровью вражьей обагрим! – жизнеутверждающе заявил гном, вновь обратившись в мыслях к Великому Горну и в последний раз прикоснувшись флейтой к Стене Знаний. – Покажу щас те, куда нам пойтить предстоит, чтоб последний приказ исполнить.
Покрытая серым туманом карта Махакана мгновенно исчезла, а на стене появился иной рисунок, большой и очень подробный. Глазам Аламеза, всё ещё не привыкшего к столь быстрым изменениям изображения, предстала добрая половина подземного озера; находившаяся на его берегу застава, широкий караванный путь, начинающийся неизвестно где за границей изображения и ведущий неизвестно куда; а также множество подземных тоннелей. Одни из ходов были разрушены обвалом, другие, петляя вокруг караванного пути, вели к пустовавшим ныне шахтам, над которыми не было символов. Однако среди ходов имелся и один-единственный извилистый проход, ведущий от торгового тракта к довольно большой пещере, в которой находился махаканский город. Судя по рисунку, поселение гномов было сильно разрушено и за последние годы заметно уменьшило площадь, которую изначально занимало, но символы над ним имелись, а значит, жизнь еще теплилась на его улочках.
– Здеся, как вишь, пока держимся мы, – используя флейту, словно указку, Альто ткнул в берег подземного озера. – Но ты уж, наверное, то понял.
В подтверждение моррон кивнул. Трудно было не признать на нижнем правом фрагменте рисунка местность, на которой он провел последние часы, тем более что « божественный художник» не поленился даже изобразить стоявшую на удалении от берега флотилию вражеских плотов и парочку кораблей, так близко подошедших к суше, что наверняка сели на мель.
– Мы продержим заставу ещё немного, ещё пару десятков бочонков вражьей крови прольем, а уж затем к Аргахару отступим, – быстро проплутав по лабиринту пересекающихся подземных ходов, флейта уткнулась в конечную точку маршрута. – Когда-то зеркалами, шлемами да бабами городок славился, они тут пышные да веселушные водились…
– Город нужно удержать, но зачем? Рано или поздно он все одно падёт… – Аламез нахмурился. Ему очень не понравилось, что город, куда им следовало отправиться, находился в тупике. Оттуда вел всего один путь, который легко был бы перекрыт врагом. – Вам-то, понятно, резон стоять до последнего есть, вы грехи перед Великим Горном замаливаете, ну а мне смысл погибать? С боем втроем через сотни врагов не прорваться, тем более… – Дарк осекся; ему почему-то не захотелось говорить Альто, что во главе вражеского войска стоит вампир, – тем более что меня в подземелье не любопытство привело, а тож миссия, которую исполнить должно. Погибну с вами, дело загублю, товарищей верных подведу, в первую очередь Фламмера!