Призраки пропавшего рейса
Шрифт:
«Радионаблюдение» означало, что Рафф круглосуточно ожидает сообщений Джегера. Кроме того, он предупреждал Джегера о подозрительных личностях среди членов его группы. Таковыми оказались Краль и Нарова.
Джегер поймал себя на том, что постепенно проникается симпатией к Дейлу, хотя поначалу где-то в глубине души он сочувствовал словацкому оператору, которого в «Уайлд дог медиа» явно недооценивали. Теперь же, когда в биографии Краля обнаружилось что-то такое, что заставило Раффа забить тревогу, он забеспокоился.
Кроме того, Джегеру не давала покоя мысль о том,
Что касается Наровой, то она представляла собой загадку, завернутую в тайну, помещенную внутрь головоломки, как и самолет, к которому ее так влекло. Джегер был уверен, что она и самого сэра Уинстона Черчилля поставила бы в тупик. Ему казалось, что, когда они только встретились, он и то понимал ее лучше, чем сейчас. Как бы то ни было, он твердо решил расколоть эту неприступную с виду гранитную скалу и добраться до скрывающегося внутри зерна истины.
Но вернемся к дождю.
Дождь его радовал, потому что дождь нуждался в облаках, из которых он проливался на землю, а облака закрывали лес от тех, кто мог находиться наверху. Джегера более чем устраивало то, что дождевые тучи защищают их от враждебных взглядов с неба. Они представляли собой защитную пелену. При условии, что он и его команда не будут пользоваться средствами коммуникации и навигации, засечь или увидеть их было практически невозможно.
На мгновение Джегер поставил себя на место того, кто руководил Темной Силой. Последний четкий след Джегер и его люди — добыча — оставили на краю Дьявольского водопада. Там «Предатор» принял сигнал от «жетона» и GPS видеокамеры.
После этого наступило молчание, а затем следящее устройство и, возможно, разыскивающий сеть мобильный телефон были обнаружены спускающимися по Рио-де-лос-Дьос.
«Врагу придется исходить из предположения, что я и моя группа сплавляемся по реке, — размышлял он. — У него просто нет никаких других данных». Именно на эту хитрость, придуманную Ириной Наровой, Джегер делал ставку. От успеха предпринятого ими отвлекающего маневра теперь зависело все их будущее.
Он не сомневался, что толковый руководитель — а Джегер не любил недооценивать врага — будет готов к любым неожиданностям. Он будет следить за лодкой, дожидаясь, пока облака не разойдутся и не позволят ему удостовериться в том, кто и что в ней находится, прежде чем нанести окончательный ракетный удар.
В то же время он заставит свои наземные силы двигаться с удвоенной скоростью, чтобы они как можно скорее добрались до цели.
Гонка началась. И в настоящий момент — по расчетам Пурууэхи — Джегер и его люди опережали Темную Силу на целый день, если не больше. Лишь восемнадцатичасовой переход отделял их от самолета. Если все будет хорошо, уже утром следующего дня они будут на месте. Но Джегер не обманывался насчет того, что их ждет впереди.
Дождь сделал джунгли почти непроходимыми.
Они шли практически без остановок, и Пурууэха на ходу обращал его внимание на связанные с ливнем перемены в
Пурууэха указал на одну особенно ужасную с виду змею — покрытую черными, синими и красными полосами.
— Этой можете особо не бояться, — пояснил он. — Мбожовайухуа. Она ест лягушек и мелкую рыбу. Она кусается, но ее укус не смертелен.
Пурууэха обернулся к Джегеру и продолжил:
— Опасаться следует больших мбожухуа. Это такая змея — длинная, как пять человек, уложенных друг за другом, и толстая, как кайман. Она черная с белыми пятнами. Она может схватить тебя челюстями, опутать своим телом и начать сдавливать. Таким образом она ломает все кости жертвы, но не выпускает ее до тех пор, пока не почувствует, что ее сердце перестало биться. А потом она глотает ее целиком.
— Прелестно, — пробормотал Джегер. — Злобный удав. Обожаю его почти так же, как и пираний.
Пурууэха улыбнулся. Джегер видел, что индеец испытывает удовольствие, нагоняя страх на белых людей.
— Еще хуже тенхукайкиухуа, — продолжал Пурууэха. — Знаешь, что это такое? Это серая ящерица размером почти с кабана с черными квадратами по всей спине. У нее лапы, как руки, еще и с присосками. Ее укус очень ядовит. Мы считаем, что она опаснее любой змеи.
— Давай я угадаю, — фыркнул Джегер. — Она выбирается наружу только во время дождя?
— Еще хуже: она живет только в затопленном лесу. Она отлично плавает и лазит по деревьям. У нее белые, как у привидения, глаза, и, если ты попытаешься схватить ее за хвост, она его отбросит. Таким образом тенхукайкиухуа спасается от врагов.
— Какого черта кому-то может взбрести в голову хватать ее за что бы то ни было? — раздался чей-то голос.
Это был Алонсо. Похоже, описание этого ящероподобного существа вызвало у афроамериканца не меньшее отвращение, чем у Джегера.
— Конечно же, чтобы ее съесть, — ответил Пурууэха. — Главное — не позволить ей себя укусить. А вкус тенхукайкиухуа превосходный. Что-то среднее между рыбой и курицей.
— Кентуки-фрай! — фыркнул Алонсо. — Увольте меня!
Слова «вкус курицы» в применении к еде, которую приходилось есть, чтобы выжить, уже превратились в своего рода клише. И Джегер, и Алонсо знали, что это крайне редко бывает правдой.
Другие связанные с дождями перемены были менее очевидны и известны только индейцам. Пурууэха указал на узкую нору в земле. Джегер подумал, что это жилище какого-нибудь грызуна. Оказалось, в ней обитает тайрайвухуа. Пурууэха объяснил, что это рыба, которая обычно живет под землей. Зарываясь в грязь, она впадает в спячку, но оживает, когда идут дожди.