Призраки прошлого (черновик)

Немченко Елена

— С чего ты взял? — возобновляя движение, безразлично переспросила я.

А это он хорошо подметил. Особенно для своей рассеянной личности. Подобный поворот разговора я могла бы ждать от Кира, но оно и ясно, Чувствующий как-никак, но это рассеянное чудо в запачканных перчатках…

Кейн пожал плечами.

— Мне просто показалось, что ты жалеешь, что ушла из своей тройки.

Показалось ему. Раньше что-то не блистал феноменальной интуицией, а тут, нате вам. Неужели на одном из экспериментов руки у Кейна все-таки дрогнули и взрывной волной у него

из головы вынесло все лишнее?

— Ты, ведь, жалеешь? — повторил вопрос он, и в глазах его промелькнули искры интереса. Ну, точно. Последствия взрыва в лаборатории или отравления ядовитыми парами, больше я не знаю как это объяснить.

— Не знаю… Не совсем. — Я прислушалась к себе и с удивлением поняла, что в самом деле не жалею. Хотелось бы, конечно, чтобы с пятеркой все сложилось несколько иначе, но вот дикого желания сорваться с места и бежать, неважно куда, лишь бы подальше — не было. Пожалуй, так относятся к членам семьи, непутевым, раздражающе скрытным, отбрыкивающимся от родства, но все равно своим.

Талантливый ученый терпеливо молчал, а, может, просто увлекся окружающими красотами — голыми ветками стриженых кустов, да осколками разбитого тротуара.

Я собиралась добавить что-то в меру дипломатичное, чтоб закрыть тему, но вместо этого сказала:

— Я еще надеюсь, что все наладиться. А как у них дела?

— Э? — встрепенулся однокурсник, оборачиваясь. — У Илян и Ура? У них все хорошо. Сначала они потерянными выглядели, ну, так это и естественно, все планы рухнули, пришлось подыскивать новые варианты для практики. Они сейчас разбежались, вроде бы. Ур вроде как помотался по Наладару, потом, вроде, в Академию вернулся. Преподавателем, вроде.

Да что он заладил, в самом деле, "вроде", да "вроде".

— А Илян дома. Вроде бы.

Очередное употребление слова-паразита я пропустила мимо ушей, задумавшись о другом. Ур-преподаватель, это оружие массового поражения, но в большей степени меня удивило другое. С чего бы это Илян запираться дома сразу после окончания Академии? Она никогда не была затворницей, да и интровертом тоже, так с какого перепугу ей вдруг в голову взбрело "уйти в отставку"? Насколько я помню, к выходам в свет она привычна с детства и не способна от них отказаться даже за мешок горького шоколада, который она любит безмерно.

Тут же вспомнилось наше с ней не слишком хорошее расставание, мое неподобающее поведение и сопутствующие этому события, но никаких подробностей об Илян однокурсник не знал, так что пришлось довольствоваться этой малостью.

Уже у фонтана, в который друг традиционно едва не окунулся, запутавшись в собственных ногах и когда мы наконец-то нашли свободную лавочку (а скорее, нам ее попросту уступили, приметив красные туники и личные знаки с буковкой "М") перспективный ученый опомнился.

— Ция! — выпалил он, — мы забыли твою подругу с лисьим именем!

Впечатленная тем, что он вообще ее заметил, а тем более обратил внимание на имя, я недоверчиво переспросила:

— Это ты про ВильАяну что ли? — Ох, если бы ее можно было

забыть, как клач, в безлюдном месте, у нас с Каролем не было бы проблем. — Кейн, я едва от нее отделалась. Ты очень вовремя появился, честно говоря. — Парень непонимающе похлопал глазками, потому что его проблемой всегда было не отделаться от кого-то, а обнаружить, что к нему кто-то пристал. А я, помолчав, хмыкнула. — Ты какой-то странный сегодня. И, да, ты так и не пояснил, каким ветром тебя занесло в Хрустальный.

— Я тебя искал, — не замечая голимой очевидности, простодушно ответил Кейн. — И я рад, что ты согласилась поучаствовать в официальной презентации. Мне никак не верилось, что ты согласишься. У тебя, должно быть, очень много дел в новой пятерке, но…

Я удивленно приподняла бровь.

— Я согласилась? На что?

— Как на что? Помочь мне провести прилюдную демонстрацию нового плетения! Совет его уже протестировал, испытал и одобрил, так что это чистая формальность. Я не хотел в этом участвовать, но Совет настоял и обещал подобрать мне надежного помощника. Я выбил эту должность для тебя. Мы ведь вместе начинали.

Э?

— Кейн, так ты о том самом плетении? — Я вспомнила конец учебного года, суматошные предвыпускные месяцы и с изумлением обнаружила, что те времена кажутся мне почти что прошлой жизнью — далекой-далекой, как переходный возраст для девятисотлетней старушки. — Здорово!

Парень смущенно заулыбался.

— Мне за раскладку ЦиКе Магистра дают, уже документы забрали.

То что забрали — это правильно. Сам бы он их никогда не собрал, плюнув на эту "никому не нужную мирскую суету".

Иной бы прыгал выше потолка от счастья. Не прошло и года после окончания Академии, а нашему гению дают степень. А его только формулы, да плетения интересуют. Совершенно ненормальный человек! Или, наоборот, самый что ни на есть здравомыслящий.

— Какое-то не слишком благозвучное название, — насмешливо сморщив нос, фыркнула я. — Особенно для такого убийственного плетения.

— Что ты, Ция, оно прекрасно. "Плетение Ции-Кейна". Это же было твое условие?

Я не стала спорить или объяснять, что то была просто шутка — все равно поздно уже, да и незачем засорять ему мозг, итак забитый под завязку, всякими ненужными подробностями и нюансами. Он и без них проживет вполне себе счастливо. Если, конечно, не забудет однажды утром, что нужно дышать. Или не решит по рассеянности, что окно — это дверь.

— Ты ведь побудешь со мной перед комиссией?

Я оперлась спиной на лавочку, нагретую солнцем, шершавую из-за крошащегося потемневшего от дождей лака.

— Комиссия? Ты же сказал, что все уже решено?

— Ну… так оно и есть, — отковыривая ногтем щепку от культурного достояния города, пробормотал парень и опустил глаза. — Только…

— Ну?

— Я боюсь.

— Чего? — ахнула я и рассмеялась. — Ты что, волнуешься перед сдачей?

Кейн поежился и со страдальческим выражением лица посмотрел на меня. Белесые реснички трогательно подрагивали.