Призраки прошлого (черновик)
Шрифт:
Кейн обхватил клетку, как отца родного — бедный Филис забился внутри, ругаясь на своем птичьем языке последними словами и поднимая крыльями пыль и перья.
— Не напрашивайся на пощечину, — промолвила я не менее холодно. Вот же чертов провокатор. Так и надеется, что я подорвусь с места и умчусь из дома, хлопнув дверью. Ан, нет, дорогой. Не такое слышала, и ничего, жива до сих пор.
Вообще-то, господин всезнайка должен был бы догадаться, что на меня подобные приемчики не действуют. Или ему так на нас наплевать, что он даже не удосужился присмотреться?
— По-моему, я констатировал факт, — приподнял бровь Салир, приятственно улыбаясь.
— А по-моему, вы мне не мужья, не братья и не отцы, чтобы что бы то ни было, не связанное с работой, запрещать. А то, что связано с работой, имеет право запрещать только Кароль и Совет.
— Предлагаешь нам безучастно смотреть на… — еще одна бровь поползла вверх, — все это?
— А ты хочешь сказать, что выгоняешь моего друга только потому, что радеешь за мою нравственность и честь моего будущего мужа?
— Бедный страдалец.
— Ай-яй-яй, что с тобой? Ты не заболел, часом? Ты стал таким рассеянным, что где-то случайно обронил свое умение незаметно переводить разговор. Нехорошо. Как же ты жить дальше будешь? Пропадешь.
— Эм, Ция… — подал голос Кейн. — Мне уже пора…
— А ты молчи там, — не отводя взгляда от черных глаз, отрезала я. — Что ты вообще обхватил эту клетку? Поставь ее на место и успокойся.
Сокурсник пробормотал что-то невразумительное и остался сидеть на месте, то есть на спинке кресла.
В такой позе "любила" просиживать часы сестренка, Рика. Она по-настоящему бесстрашна, может с одним только веником наперевес пойти против медведя и отхлестать того по морде так, что обалдевший от такой наглости зверь, не оглядываясь, унесется в тайгу, за соседнюю сопку, да и там будет вздрагивать от каждого шороха. Но вот мышей, как и прочих грызунов, старшая стестра боится просто до обмороков. И при их приближении принимает точно такую же позу — верхом на кресле, подоконнике или камине.
Линек пошевелился — сложил руки в замок — и Кейн едва не навернулся с кресла.
— Видишь, Ция. Он сам высказал желание уйти, — завораживающим, колдовским голосом потянул Салир. Таким только змей гипнотизировать. — Зачем же держать его против воли? Это совершенно ни к чему.
— Так дело в вас?
— Не имею ни малейшего понятия, — небрежно ответил Мастер Стихий, отворачиваясь.
Угу. Еще скажи: "Он первый начал!".
Похоже, блондин успокоился. А то в первые секунды у меня было непреодолимое чувство, что он бросится. Нет, поза его была расслабленной, лицо а-ля "кирпич", выражение глаз — холодное и даже чуточку заинтересованное… И хотя по общей конституции Салир может напомнить кого угодно, но только не медведя, но именно на это животное он был в тот момент похож как никогда. С этими тварями тоже никогда не знаешь, что они думают — ни когтей не выпускают, не скалятся, не вздыбливают шерсть. Только по-человечьи умные карие глаза смотрят неотрывно, а какие мысли бродят за широким лбом —
А медведи-то сегодня следуют за мной неотступно. К чему, спросить не у кого, единственная знакомая гадалка далеко, да и не настолько мы близки с мамой Айка, чтобы я к ней заваливалась без приглашения ради какой-то грешной ерундовины.
— Кейн, пойдем, я дам тебе матрас — комнату для гостей еще не обставили, но ты не обидишься, думаю.
Особенно учитывая, что обычно он засыпает не иначе, как свернувшись калачиком на столе. Прямо поверх расчетов и формул.
— Извини, — влез Салир с сочувствующими интонациями и соответствующей физиономией, а черные глаза так и блестели. — К сожалению, мы и подумать не могли, что у нас будут такие гости. И сложили в свободную комнату новоприбывшее оборудование. И там везде масло.
— Да, очень жаль, — согласилась я, улыбнувшись. — Тогда, Кейн, ты будешь спать в моей комнате.
За окном скрипел сверчок, а мне казалось, будто какой-то не в меру старательный ремонтник сверлит мне дырку в виске.
Салир в последний раз пристально посмотрел на Кейна, перевел взгляд на распахнувшую клюв и тяжело дышащую канарейку, тонко улыбнулся и махнула рукой.
— Делай, как считаешь нужным. Во многих знаниях многие печали, вот только эта истина никак до тебя не дойдет.
— Эм, Ция, может, не стоило так… а?..
Изобретатель кутался в одеяло, будто мерз.
— Все нормально, Кейн. На самом деле мы ладим… Почти всегда.
Он покачал головой, озабоченно хмурясь.
— Нет, Ция. Все-таки они страшные люди, не стоит разговаривать с ними так. Но, с другой стороны, они твои товарищи, значит, тебе можно не опасаться… Но
это такая непредсказуемая материя, она зависима от эмоционального плана, а эмоции невозможно просчитать…
Кейн опять размышлял вслух и бормотал странные вещи. Но в этот раз я была настроена добиться от него вразумительных объяснений.
— Так вы уже были знакомы? До того, как я тебя представила?
Парень смущенно улыбнулся.
— Да, только я не знал что это… они. Ну, то есть, что они из твоей пятерки. Но тогда они еще не были в твоей пятерке, вернее, это ты еще не была…
Я почувствовала, что у меня кружится голова.
— Давай по порядку, ага? А то я уже совсем запуталась. Ты знал их только в лицо, так?
Кейн сбился и замолчал.
— Э-э-э… Ция, я не уверен, что должен тебе это говорить…
Я фыркнула.
— Только ты не начинай еще эту песню. Будет необходимо — расскажут, как же. По-моему, они просто наслаждаются чувством превосходства, вот и городят невесть что. А на деле там, так, пшик, а не Великая Тайна Века и Его Императорского Величества в придачу.
Однокурсник несколько смутился, и даже кончики ушей покраснели. Это было видно и в столь слабом освещении.
— Ты, наверное, права. Просто… Я не уверен, что могу рассказать тебе про отца, все-таки, это не моя тайна.
Теперь уж настала моя очередь смущаться.